— Посмотрим, — сказал лекарь Сайен, — насколько вам хватит. Магия пока не проснулась, и я уверен, что несколько дней артефакт продержится, потом подойдете и я вам заряжу.

Я довольная пошла работать, о трёх правилах решила подумать после.

***

Лорд Дарн Каэнарр. Дер-генерал армии Энарры.

Несколько дней были потрачены впустую, ни одного следа предателя не обнаружили.

Зато удалось оттеснить противника почти на несколько лиг от гор, таким образом сейчас моя армия контролировала почти тысячу лиг в длину.

Это было много, солдат не хватало, каждый драконорождённый был на счету, мы за эти дни израсходовали столько ариферма, чтобы контролировать небо, что я опасался, что император скажет, что дешевле было поделить шахты с соседями.

Дер-коммандер Фарер меня раздражал своей сияющей физиономией. Но на вопросы не отвечал, думал, что я не узнаю, что он в увольнительную бегал к госпиталю, пытаясь дождаться там сиделку.

А мне уже не побегать, не хочу больше, почему-то в последние дни снова мысленно возвращался к моему неудачному браку, как там леди, жива ли?

И, отдал приказ адьютанту написать домой, запросить последние новости.

Из Сартаиса я отправлялся в дальние гарнизоны, слишком длинная у нас была линия фронта, и это было то, что могло принести проблемы. Необходимо было лично проверить как там дела. Мне не понравилось, как слишком легко мильдорцы отступили. Возможно, что это какая-то хитрость, а если представить, что их агент в самом близком окружении, то становилось не по себе.

По возвращении решил сам заехать к лекарю Сайену, проверить, что там у него за сиделки, что мои коммандеры «места себе не находят», насколько я знал в Сартаис никого приличного не затащишь, ведь в империи полно более приятных мест.

Заодно надо проведать, когда он будет готов выпустить бригаду, попавшую в засаду в ущелье.

А сияющего Фарера я взял с собой, буду любоваться его расстроенной физиономией.

— Дер-генерал, — вытянулся Фарер, когда узнал, что мы уезжаем, — а надолго мы едем?

— На сколько надо, дер-коммандер, — резко ответил я, снова ощутив раздражение, и неожиданно почувствовал жар на висках.

Коснувшись рукой, обнаружил … чешую.

«Неужели последствия слишком частого употребления ариферма?» — мелькнула мысль.

Злоупотребление могло привести к внезапной остановке сердца, но никак к тому, чтобы вдруг начала вылезать чешуя,

Не стал больше дотрагиваться, чтобы не заострять внимания, и развернувшись ушёл, показывая, что разговор окончен. У себя в кабинете ещё раз осмотрел виски, чистые. Неужели померещилось?

После того как процедура трудоустройства и неожиданный ликбез завершились, я сразу приступила к обязанностям сиделки. По личному распоряжению лекаря Сайена меня приставили к палате того пожилого дракона. Я сначала изучила медкарту, или, как здесь называли, «карту здоровья». В карте было только короткое имя, без указания рода: барон Гилар Аронар.

Оказалось, что он действительно очень старый, ему было уже около четырёхсот пятидесяти лет. Я сначала ужаснулась и подумала, что в графе «возраст» ошибка. Но, разобрав несколько карт здоровья, поняла, что нет, не ошибка. Самому молодому дракону, находящемуся сейчас на лечении в госпитале, было девяносто пять лет.

Я почувствовала себя ребёнком в свои сорок и заглянула в свои документы, мне, а вернее, леди Амалии, было пятьдесят пять. Совершеннолетие у драконов наступало… в пятьдесят пять.

— Вот уроды, — пробормотала я насчёт опекунов. — Ну, я ещё до вас доберусь! — пообещала себе и тем странным существам, которые отправили девочку на смерть.

Барон Аронар был героическим дядькой. Он покинул армию в чине дер-коммандера, долгое время возглавлял местное ополчение, потому что до того, как на эту границу поставили военные гарнизоны, живущие здесь были вынуждены сами защищаться от набегов соседей.

Вот и сейчас он сопровождал своих людей, и они попали в какую-то засаду. В таком возрасте, в котором находился барон, было уже опасно пользоваться арифермом, минералом, который помогает дракону обратиться в зверя. Но другого выхода, чтобы защитить своих людей, барон не увидел и использовал ариферм.

Людей своих он спас, но жизненные силы свои израсходовал почти полностью. Сейчас он лежал в больнице, ему залечивали раны, но, как-то значительно продлить его жизнь уже было нельзя, он умирал.

Я видела, что ему нравилось общаться со мной. Он не стал меня спрашивать, откуда я или почему работаю в госпитале. Зато охотно рассказывал мне свою историю. В том числе и о дочери.

— У драконов очень почётно иметь дочь, — сказал барон, печально улыбнулся и добавил, — но она выросла и влюбилась.