Шрифт:
—Но я-то живу, – усмехнулась я.
— Вероятно, весь секрет кроется в том, кто вы есть, – сказал лекарь Сайен, и в задумчивости потёр подбородок, – у меня есть одно совершенно безумное предположение, – добавил он и указал в самый дальний угол процедурной.
Там, в углу, стоял небольшой, размером с подарочную коробку, прибор. С одного бока у него было отверстие. Я спрашивала у Маймела, что он делает, но он сказал, что этот древний артефакт тут для красоты, потому что он работает в госпитале уже несколько лет и ни разу не видел, чтобы им кто-то пользовался, и вряд ли кто-то знает для чего он предназначен.
И вот сейчас лекарь Сайен попросил меня вложить руку в эту коробку.
Увидев на моём лице удивление, лекарь сказал:
– Пока не спрашивайте меня. Я и сам не уверен, что знаю, как это работает, – и добавил:
— Госпожа Лия, подумайте о чём-то или о ком-то, за кого вы переживаете.
В голову сразу пришёл утренний пациент, молодой дракон. Я думала о том, как хорошо, что ему помогли, и…
Ничего не происходило.
– Вы чувствуете что-нибудь? – спросил лекарь Сайен.
Я отрицательно покачала головой:
– Нет.
– Расскажите, что вы думаете?
– Я радуюсь, что парня спасли, – ответила я.
Но оказалось, что надо думать совсем не так, надо не радоваться, а переживать. Я стала думать о бароне и никак не могла себя заставить переживать, потому что радовалась, что ему стало лучше.
И тогда я вспомнила парня, которого прикрыла в тот роковой момент, когда моё существование закончилось в моём мире. И в тот же самый миг коробочка, в которой так и лежала моя ладонь, вдруг вспыхнула всеми цветами радуги.
Лекарь Сайен даже отпрыгнул, но лицо его выражало просто священное благоговение.
– Да! – крикнул он. – Да! Я так и знал!
Глава 18
Лия
Я удивлённо на него посмотрела:
— Рено, может быть, вы мне объясните? Вы радуетесь или вы расстраиваетесь?
— Я чрезвычайно рад, что увидел это чудо. Этот древний артефакт… не удивляйтесь, я знаю, что его все так называют. Ну, он действительно очень древний. Он показывает только одну магию — магию жизни. И вообще-то считается, что этой магии больше нет в мире.
Я переспросила:
— Она какая-то очень полезная или всемогущая?
— Понимаете, Лия, — серьёзно ответил лекарь, — эта магия способна вернуть к жизни человека, который умирает. Вот как барон Аронар. Но механизм её действия не такой, как у остальной магии. Если вы просто решите кому-то помочь, у вас ничего не получится. Только глубокое, настоящее переживание за кого-то вызывает магию и возможности её использования.
Он сделал паузу и продолжил:
— Вот как сейчас с артефактом. Вы вспомнили что-то, что заставило вас по-настоящему переживать, и тогда эта магия проявилась. Поэтому, с одной стороны, это очень большая сила, а с другой, её очень сложно использовать. И да, нужен физический контакт.
— А почему вы не увидели, что у меня есть магия? — спросила я.
— Потому что магии у вас нет, — спокойно ответил он.
Я удивлённо взглянула на противоречащего самому себе лекаря:
— Но вы же только что сказали, что есть.
— Лия, в теле драконицы, в которое вы попали, магии действительно нет, она её потеряла. Но вы… Ваша душа принесла магию с собой. И этот свет вашей души, и есть магия. Мы, лекари, сканируем оболочку, но снаружи магию души не разглядишь, — улыбнулся Рено Сайен.
— А я смогу вылечить барона? — с надеждой спросила я.
— Всё зависит от глубины ваших сопереживаний ему. Возможности магии жизни безграничны. За всю историю Империи Энарра женщин-носителей этой магии было всего две. И обе они были нашими императрицами.
Я улыбнулась:
— Все, кроме меня.
— Ну, я уверен, — с усмешкой произнёс лекарь Сайен, — если бы при королевском дворе узнали, что появилась драконица с такой магией, вас бы быстро отсюда забрали.
Моё игривое настроение сразу исчезло.
— Но вы же не скажете, Рено?
— Нет, я не скажу. Вы мне и самому нужны, — улыбнулся лекарь.
Он снова посерьёзнел:
— Но теперь наша с вами задача становится ещё сложнее.
— Какая? — спросила я.
— Найти вам достойную партию.
— В каком смысле достойную партию?! — с деланным возмущением воскликнула я.
— Ну, вы же понимаете, что просто женщина с ребёнком — это одно, а вдова с ребёнком — это совсем другое.
— Да, я поняла… Но у нас с вами ещё есть время об этом подумать.