— Доброе утро. Доставка компонентов завершена. Партия из шести единиц поступила в четыре двадцать семь.

— Уже иду, командир, — пробурчал я, подойдя ближе к балкону. В дальнем углу, в аккуратной упаковке покоились коробки с надписями на немецком, английском и парой пометок от «Птички» — она доставила часть прямо с борта, а остальное прямо с заводских складов в Европе. На уровне глаз лежала канистра специального масла, густого, черного, с специальной присадкой на основе молибдена. Едва я коснулся ее, «Друг» проговорил:

— Состав позволяет уменьшить трение на 40 процентов. Температурный диапазон — от минус сорока до плюс двухсот. Заливать можно сразу. Рекомендую не смешивать со штатным.

— Принято. Что у нас с инжектором?

— Управляемый блок впрыска — под правой коробкой. Процессор адаптируется к режиму движения, контролирует не только подачу, но и угол открытия клапанов. Параметры можно менять вручную через интерфейс.

— Отлично, значит, «Нива» станет на порядок умнее некоторых прапорщиков, — усмехнулся я.

Умывался на полном автопилоте, по быстрому накинул робу и спустился вниз, где уже дожидалась моя верная «Нива». Ночь она простояла спокойно, как старый пес у порога. Сегодня ей предстояло стать волком.

— Осмотр рекомендую начать с моторного отсека.

Я поднял капот, и потянулся за инструментами. В этот момент позади послышались шаги, легкие, знакомые.

— У тебя тут сборочный цех или клуб юных техников? — услышал я голос Инны. Она стояла у капота, прищурившись от солнца, с двумя чашками кофе в руках.

— Доброе утро, доктор, — сказал я, улыбаясь. — Проходите в логово технической магии. У нас здесь сегодня тюнинг века.

Она протянула мне чашку. Кофе был крепким, горячим, с ароматом кардамона.

— Я смотрю, ты не шутишь. Это что? — она кивнула на коробку с шнорхелем.

— Это? Воздухозаборник. Чтобы «Нива» могла нырять, как морская свинка с амбициями акулы.

— А это? — она указала на массивный металлический каркас.

— Передний кенгурятник, если вдруг на пути окажется буйвол — у нас будет вполне реальный шанс. А это сзади — задний. Для симметрии. Лебедка — чтоб вытаскивать себя любимого, когда дороги откажутся быть дорогами.

Инна качнула головой и усмехнулась:

— Ты бы лучше спал побольше, а не с машинами разговаривал.

Я подмигнул ей:

— Машины хотя бы слушаются. Иногда.

В этот момент «Муха» передала тревожный сигнал:

— Восемь часов семь минут. Задний двор. Фиксация линзированной оптики. Направление — в сторону парковки. Объект: мужчина, возраст около 50, снимает с крыши соседнего здания.

Я чуть напрягся. Отставил кофе, сказал мысленно:

— «Птичка», готовность к взлету. Проверь объект. Поведение настораживает.

Через тридцать секунд дрон уже парил над госпиталем, двигаясь беззвучно. Я включил визуализацию. На экране появилась картинка — худощавый тип с полупрофессиональной камерой, в пуховой куртке. Снимал целенаправленно — не двор, а именно мою машину. Наводил резкость, щелкал с разной оптики.

— Цель определена. Идентификации по базам нет. Обманки не сработали. Вероятность: 74 процента — оперативная съемка. 19 процентов — случайная активность. 7 — ошибка модели.

— Провожу пассивное вытеснение, — добавила «Птичка» и сразу ушла в вираж. Через пять секунд в небе появился фальшивый сокол — голограмма, которая начала пикировать на крышу с такой скоростью, что фотограф взвизгнул, рванул штатив и почти кубарем скатился по пожарной лестнице вниз. Камера у него дернулась, вспышка погасла.

Я хмыкнул и прокомментировал:

— Умеешь же ты напугать интеллигента.

Инна повернулась ко мне:

— Это был кто?

— Кто-то, кому мы, похоже, стали интересны.

— «Муха» возьми объект под наблюдение, доклад каждые пятнадцать минут. если что — разберемся. А мы продолжаем. Я так понимаю, ты теперь не просто медик, а еще и мой технический инспектор?

— Пока не лезешь с отверткой к себе под ребра — я рядом, — она улыбнулась и отпила кофе.

«Нива» уже становилась частью нашего общего большого плана. Мы с Инной стояли рядом, впереди было много работы. И она, очень похоже, будет интересной.

Следующее утро встретило меня запахом свежего металла, моторного масла и прочей автоатрибутики. Даже во сне я крутил гайки. На часах было чуть за шесть, а я уже был на ногах, бодрый, как гончий пес перед охотой. На улице царила полная тишина, даже воробьи еще не разлепили глаза. Я спустился вниз, минуя дежурного, который вежливо кивнул мне и промолчал — его уже не удивляли мои ранние вылазки к «Ниве».

Она стояла у стены, как танк перед парадом. Кузов переливался в мягком утреннем свете, матовая краска смотрелась шикарно. Рядом, аккуратно разложил на куске брезента, расширители арок, новенькие диски и широкопрофильная резина — те самые «Пирелли», которые «Друг» скоммуниздил где-то в Европе и ночным бортом доставил сюда.