Я больше не ненавидела то, что находила его привлекательным. То есть, я всегда так считала, но было странно приятно наконец-то признать это. Где-то в глубине души я знала, что если бы я не была так чертовски травмирована, я бы не возражала против его рук на своем теле.

Но это ничего не значило — я могла признать его привлекательность и при этом не оказаться верхом на его члене на заднем сиденье его G-wagon.

Это был чертов кошмар.

Впервые в жизни меня по-настоящему физически привлекал мужчина… Мужчина, который воплощал и олицетворял всё, от чего я бежала. Какая ирония, чёрт возьми.

Когда мы подъехали ко мне, Зак заехал на подземную парковку моего дома. Я нашла сумочку и протянула ему карту, которую он отсканировал, чтобы въехать в гараж.

— Подожди, — сказал он, заглушив двигатель.

Я подчинилась, и моё замешательство исчезло, когда он обошел капот, подойдя ко мне. Открыв дверь, он протянул мне руку.

Я взяла ее и невольно ухмыльнулась. — Какой джентльмен.

Он подмигнул мне. — Только для тебя.

Я отвернулась, чувствуя, как румянец заливает мои щеки.

Зак положил руку мне на поясницу, провожая меня к лифту. Я уже собиралась попрощаться, но тут он вошёл.

Я этого не сделала.

Ожидал ли он чего-то от меня сегодня вечером? Собирался ли он использовать нашу сделку против меня? Часть меня не хотела верить в это, но другая часть напоминала мне о его тёмной стороне. Он мог быть жестоким, но станет ли он жестоким со мной? Попытается ли он меня принудить?

Я бы всадил пулю между глаз любому, прежде чем у него появится возможность причинить мне вред.

Я прикусила нижнюю губу, не зная, как выразить свои мысли. По какой-то причине я никогда этого не делала, когда он был рядом.

Зак нахмурился, наблюдая за моей реакцией, прежде чем осознать. Мне очень нравилось, что рядом с ним мне не нужно было ничего говорить, чтобы он меня понимал. Он понимал меня лучше большинства, а мы были знакомы всего два месяца.

— Я просто провожу тебя до двери, — небрежно сказал он, но я так устала, что, кажется, почти увидела боль в его глазах. — Надо убедиться, что ты снова не отключишься в лифте, — добавил он, заставив меня тихонько рассмеяться.

Я расслабилась и подошла к нему. Он нажал кнопку моего этажа и обнял меня за талию, притягивая ближе.

Я не уверена, что это такое… Мы даже никогда раньше не целовались. Но, учитывая, что я обнимала его за шею, его прикосновение показалось мне более интимным, чем должно быть. Моя кожа горела, но каким-то странным образом это утешало.

Через несколько минут мы уже стояли перед моей дверью. Я открыла её, но не стала заходить в квартиру. Вместо этого я прислонилась к ней и повернулась к Заку.

Он смотрел на меня молча и пристально. Он стоял, высокий и сильный, руки в карманах. Рукава рубашки всё ещё закатаны, а пиджак давно забыт в машине.

— Я позвоню тебе, — сказал он после минуты молчания. — Спокойной ночи.

Когда я ничего не ответила, он повернулся и ушел.

Должно быть, я совершенно измотана, потому что то, что я сделала дальше, оказалось в долгосрочной перспективе гораздо более разрушительным, чем я изначально осознавала в тот момент.

Просто, черт возьми, сделай это.

Может быть, дело было в недостатке сна, последствиях ночных событий или в опьяняющем мужчине передо мной. Что бы это ни было, оно заставило меня действовать, прежде чем я успела слишком много подумать.

Я схватила его за бицепс, приподнялась на цыпочки и поцеловала в щеку.

Мои губы горели на его коже, а жидкий огонь стекал по моему телу, но все закончилось слишком быстро, чтобы я могла понять это чувство.

Не глядя на него, я быстро попрощалась в ответ и поспешила в квартиру. Я заперла за собой дверь и прислонилась к ней. Сердце бешено колотилось и грозило выскочить из груди.

Я могла смотреть человеку в глаза, когда отнимала у него жизнь, но поцелуй Зака в щеку заставлял меня задыхаться.

Жалкая.

И все же я не могу заставить себя разозлиться из-за этого.

Возможно, Наталья была права. Возможно, мне пора начать встречаться. Мне всё-таки двадцать. Я была зрелой. Я могла поступить разумно и потерять девственность, когда почувствую себя готовой. Я ходила на терапию и проработала свою травму, но теперь мне нужно было действовать.