Не то чтобы это имело значение в любом случае – у меня на зарплате было много людей в полиции Нью-Йорка – но иногда бестолковые копы-отбросы, мечтавшие сделать мир лучше и наполнить его чертовыми радугами и единорогами, вмешивались и лезли туда, куда не следовало. Тогда мне приходилось быть плохим парнем и стрелять в них, или – если у них была такая возможность – отправлять их семьям кучу денег, чтобы извиниться за их сыновей-неудачников.

Однажды я совершил ошибку, доверившись кому-то, и чуть не погиб. Эту ошибку я больше никогда не собирался повторять.

Женщины никогда не пытались мне насолить. Они ценили свою жизнь и семью, а не пытались вести ничтожную борьбу с теми, кто контролировал мир. Разумный выбор.

Мексиканский картель был крупнейшей наркоторговой организацией, но мне нужны были другие, которые бы выполняли за меня грязную работу, поэтому напротив меня сидели колумбийские и бразильские наркоторговцы.

Из-за стен послышался ещё один стук, мужчины отодвинули стулья и встали. Зевая, я взглянул на часы, прежде чем встать и выйти первым. Я не мог сдержать раздражения, вызванного сложившейся ситуацией, и заряжал свой Glock. Какие-то ничего не подозревающие мальчишки, наверное, пытались ограбить магазин.

Мне не нравилось стрелять в подростков. Но иногда, вместо того, чтобы делать домашнее задание по математике за кухонным столом, глупые подростки пытались застрелить главу Мексиканского картеля и получали пулю между глаз.

Я расправил плечи, чтобы снять напряжение, прежде чем открыть дверь. То, что мне приходилось делать определённые вещи, не означало, что мне это, блядь, нравилось.

Дверь ударилась о стену, и я направил пистолет на человека, склонившегося над Хуаном, наблюдателя.

Мой взгляд упал на пару знакомых изумрудных глаз. Они автоматически загипнотизировали меня, погрузив в транс. Время замедлилось, сердце остановилось, а дыхание перехватило.

Но затем она вздохнула и снова посмотрела на Хуана, и тут до меня дошло, что это она. Меня охватило раздражение от того, что её пронзительный взгляд больше не был направлен на меня.

Я опустил пистолет и подал знак мужчинам вернуться на встречу без меня. Я смотрел на нее с полным недоумением, но ничуть не удивлённо. Конечно же, она явилась в таком виде.

— Какого хрена ты здесь делаешь?

Мария стиснула зубы, но не отпустила Хуана. — Это тебя не касается.

Я усмехнулся, саркастически оглядывая магазин. — Ты в Нью-Йорке. На моей территории. В моих делах.

Она не двигалась с минуту, и я думал, что мне придётся её оттаскивать. Но тут она застонала и без предупреждения ещё раз ударила Хуана лицом об уже окровавленную стойку, прежде чем он упал на пол от боли.

Она подошла ко мне и остановилась в нескольких сантиметрах от меня, приподняв подбородок, чтобы встретиться со мной взглядом. Её волосы промокли от дождя, а на лице не было ни капли макияжа.

— Некоторые люди меня обманули. Я справлюсь. — Её голос прозвучал ледяным, механическим тоном. Она повернулась, чтобы уйти и прикончить Хуана.

Я разочарованно вздохнул и схватил её за плечо, останавливая. Она оглянулась через плечо, где моя рука обнимала ее за мокрую ткань её огромной чёрной толстовки. Её взгляд метнулся к моему, словно предупреждая, чтобы я убрал от неё руки, иначе я труп, как Хуан. Как бы мне хотелось посмотреть, как она попытается это сделать.

Я наклонился почти до её уровня, но всё же смог возвыситься над ней. — Ты не можешь просто так прийти сюда и убить моих людей. — Глаза Марии превратились в щелочки, а я изобразил на губах тёмную ухмылку. — Мне нужна причина, hermosa.

Что-то мелькнуло в её глазах, но она моргнула, прогоняя это. Она снова повернулась ко мне и подошла ближе, ее губы были в опасной близости от моих. Она пристально посмотрела на меня этим чёртовым взглядом… И следующие слова сделали её такой гладкой, что ударили меня прямо в грудь.

— Он меня расстроил.

Я не ответил, просто смотрел на неё какое-то время. Она сжала губы, словно пытаясь сдержать улыбку, но потом уголок ее рта приподнялся в тёмной ухмылке, зеркально отражая мою.

Я продолжал наблюдать за ней ещё мгновение, прежде чем выпрямиться и рассеянно провести рукой по ослабленному галстуку. — Для меня это вполне приемлемо.

Хуан был ходячим мертвецом.

В воздухе раздался щелчок.

Мария оглянулась через плечо и прицелилась из своего Glock, одновременно с тем, как я прицелился. Два выстрела прогремели по магазину. Хуан упал, его тело повисло на полу вместе с пистолетом, из которого он собирался застрелить меня, Марию или обоих. Кровь хлынула под ним, а меня охватило отвращение. Чертова крыса.