Но, по крайней мере, всё закончилось. С облегчением она собрала бумаги и ушла.

Вернувшись в кабинет, сразу проверила почту. Девяносто писем — всё от подражательницы Хельги.

Эллиотт удалила их, не читая.

Стараясь выкинуть всё из головы, повернулась к окну — к «другу» в соседнем здании. Там было темно. Впервые. Он никогда не уходил рано. Странно. Но что-то другое сразу привлекло внимание: на пробковой доске у двери появилось новое сообщение.

Что-то отражалось в стекле. Она ахнула, обернулась. Это была не иллюзия.

С бешено колотящимся сердцем подошла ближе. Протянула дрожащую руку — к обложке «Нимфоманки за границей».

Кто-то приколол её к доске кроваво-красной кнопкой. Вся обложка была исписана чёрным маркером. Почерк… точь-в-точь как у Хельги.

В ужасе сорвав листок, она пошла к столу Лесли. Недоговорив по телефону, помощница посмотрела на неё.

— Кто заходил в мой кабинет в моё отсутствие? — голос прозвучал надломлено.

— Никто, — удивилась помощница.

— Нет, кто-то был. — Эллиотт протянула ей листок.

Лесли нахмурилась:

— И зачем ты мне это показываешь?

— Скажи, кто это написал.

Лесли вгляделась внимательней.

— Это твой почерк, Эллиотт.

— Что?

Она выхватила лист и перевернула.

Никаких пометок Хельги. Только одобренные правки, подписанные инициалами «Э.Л.»

— Это не я.

— Эллиотт… — Лесли посмотрела на неё с тревогой. — Это твой почерк, без сомнений.

Но она не писала этого. Ни слова.

Как такое возможно? Как?!

В ушах зазвенело, голова закружилась. Она молча вернулась в кабинет и села. На доске всё ещё висела обложка — теперь без надписей.

— Я схожу с ума, — прошептала она.

Другого объяснения просто не было.

Кожу на затылке покалывало. Будто кто-то наблюдал. Она медленно обернулась. Пусто. Но ощущение не проходило. Невыносимое, липкое чувство чужого присутствия. Преследование. Тревожная неправильность.

Загнанность.

Что-то зловещее находилось здесь. В этой комнате. И оно дышало ей в спину.

Как призрак…

В панике она бросилась обратно к Лесли.

— Ты бледная, — заметила та с лукавым блеском в глазах. — Что случилось?

Она хотела всё рассказать. Но… не могла. Никто не поверит. Лесли сочтёт её сумасшедшей и вызовет санитаров с усмирительной рубашкой…

— Я… я провожу исследование. Для книги. Ты знаешь что-нибудь о паранормальных явлениях?

— Не особо, но…

— Что?

— У меня есть подруга. Экзорцист. Могу дать номер.

Эллиотт выдавила нервный смешок. Потом поняла: Лесли не шутит.

— Ты серьёзно?

— Абсолютно. Моя лучшая подруга— экзорцист.

— У кого в подружках экзорцысты?

Она подняла телефон и ухмыльнулась.

— У меня. О чём мне узнать?

— Э-э… как думаешь, я могу поговорить с твоей подругой?

Её улыбка сменилась хмурым выражением.

— Конечно. Её зовут Триша Йейтс.

— Можешь отправить её контакт мне по почте?

— Конечно.

Нервничая, Эллиотт вернулась в кабинет и закрыла дверь. Лесли не должна была слышать этот разговор.

Механически взглянула в окно — и сердце остановилось.

Он висел под потолком. Тело раскачивалось перед столом.

— Нет… нет, это невозможно! Мне показалось!

Она зажмурилась. Открыла глаза.

Ей не померещилось.

Медики суетились в том кабинете, тщетно пытаясь его реанимировать.

Он был мёртв.

Два телефона зазвонили одновременно. Она вскрикнула, схватила сотовый.

— Алло?

Тишина.

То же самое на офисном. Только гудок.

— Знаешь, это не больно, — раздался мужской голос за спиной.

Она обернулась. В комнате стоял он — призрачный образ повешенного.

— Ч-что не больно?

Её тело оцепенело. Её охватило смятение, хотя внешне Эллиотт оставилась спокойной, даже собранной.

— Смерть. Мы все умрём. Та или иначе. — Он прошёл сквозь неё, как дым.

Судорожно дыша, она обернулась. Испуганная и дрожащая. Он ушёл в стену и… вернулся в свой кабинет.

Нет, нет…

Нет! Этого не может быть.

Стоило призраку приблизиться, как труп на полу повернул к ней голову. И улыбнулся.

Она отшатнулась, побежала к двери. В ужасе, рванула за ручку.