— Забрал. Успел до того, как Адальхарт посадил бедняжку в камеру. Мне помогли верные люди.

Она боится признаться, что полностью опустошена, ведь засвидетельствованных доказательств, что у Валери была сила Адальхарта, нет и любые обвинения снова высветят принцессу в невыгодном свете. Ну что, я могу рассчитывать на вас, леди Валерия?

Я пристально поглядела на Эскорта, желая плюнуть ему в лицо. Магу не составило труда считать мои мысли.

— Если раскроете тайну, я изопью эту силу сам и лишу вас вашего единственного шанса, —

прошипел маг. — Если сговоритесь с Робертом и устроите мне засаду, я мгновенно уничтожу сосуд магией. Заключённая в нём сила — ваш единственный шанс стать полноценной женой своему горячо любимому мужу. Вы оба отречётесь от всех прав на трон империи, я выделю вам маленький кусочек земли, где вы будете хоть королями, хоть себе императорами, но подальше отсюда. Остальной континент будет подчинён мне. Ну, каков ваш ответ?

— Я вас услышала, лорд Эскорт! Я подумаю.

Я развернулась прямо посреди танца, но Эскорт удержал мою ладонь и незаметно вложил мне крохотный флакончик.

— Три капли на бокал — достаточно, — прошептал он.

Я инстинктивно сжала флакончик, рванув прочь из зала, совершенно разоренная внутренне.

Дольф, стоявший неподалёку и внимательно следивший за нашим танцем, двинулся за мной.

— Леди Валерия?! О чём о с вами говорил? Всё в порядке? — кричал вслед инквизитор, стараясь меня догнать.

Оказавшись посреди пустынной галереи я остановилась.

— Где Роберт? Отведите меня к нему! — потребовала я.

Дольф повёл меня в кабинет Его Величества.

Мои мысли хаотично метались в голове. Договор с Эскортом — это мой шанс стать матерью. Но простит ли мне Роберт? Если я одна на свете смогу дать ему дитя, то обязан простить... Нет, это очень сложный выбор. Быть императором — тоже его мечта, не меньшая, чем стать отцом. Может быть, рассказать всё ему и пусть сам решит? Но если Эскорт что-то заподозрит, то никаких шансов стать матерью, у меня не будет!

С этими тревожными мыслями я сунул флакончик в рукав, толкнула дверь королевского кабинета и увидела там его и её...

Глава 44

Роберт Адальхарт, король Мирии

(Несколькими минутами ранее)

— Я готов дать тебе то, что ты хочешь. — Роберт взял Констанс за локоть и решительно вывел из бального зала. — Идём в мой кабинет!

Королева не сопротивлялась, а, податливо пошла за ним, сверкая победной улыбкой.

Роберт посадил Констанс за стол и заметил, как она скривила лицо, расстроившись, что он не посадил её себе на колени.

— Готов дать то, что я хочу, значит? — скептически приподняла красивые брови королева.

Роберт закурил драконью сигару, садясь в своё кресло на другой стороне стола.

— Я готов дать тебе больше, чем ты просишь, — сказал он после продолжительного молчания. —

Я готов дать тебе свою дружбу.

Разговор с Констанс был тяжёлым и долгим. Роберт выкурил несколько сигар.

Он признался в своих надеждах на неё когда-то. О том, как надеялся, что её желание не расставаться с титулом королевы пройдёт, как шелуха, что она одумается и захочет стать женой и матерью, как все благоразумные женщины. 0 том, что жалеет, как давил на неё, не прислушиваясь к её желаниям быть независимой.

Он рассказал, что ценил её и что благодарен ей за дни, проведённые вместе.

Констанс заплакала от признания.

Роберт поднялся и подошёл к королеве. Сев рядом, взял её за руку.

— Я прошу тебя простить меня, Констанс.

— Ты? Вместо того, чтобы требовать прощения у меня за предательство, ты просишь простить тебя?!

— Да, Констанс.

— Скажи, если бы я была носительницей твоей родовой силы, у нас был бы шанс быть вместе, Роберт? Я бы родила тебе хоть троих детей.

— Нет, — низко пророкотал дракон. — Даже если любая женщина на свете будет способна от меня родить, я останусь с Валерией. Но у нас с тобой, Констанс, есть шанс остаться добрыми друзьями.

Роберт протянул королеве новое свидетельство о рождении Камиллы, в которое были вписаны родителями Лера и он, Роберт, и договор об отказе от материнских прав.

— Ты так сильно любишь её? — вскинула хищный взгляд Констанс.

— Леру да. Она покорила меня безоговорочно.

— Но чем? Тем, что она твоя истинная пара? Несколько жарких ночей, и ты покорён?