Я забрался на переднее пассажирское сиденье и велел водителю отвезти меня в лечебницу Коганов. Давид Елизарович уже ждал меня на крыльце с чемоданчиком в руках.

— Я прихватил с собой кое-какие артефакты, — сказал он, забравшись на заднее сиденье. — Может, лекарям нужна помощь, хотя, вряд ли. Лекари из Императорского Госпиталя воображают себя небожителями и часто высокомерно относятся к нам.

— Кто из родов руководит Госпиталем?

— Ни один. Чтобы туда попасть, лекари проходят жёсткий отбор. Попадают в Императорский Госпиталь только лучше из лучших, поэтому там работают представители разных родов, — пояснил он.

Как оказалось, Госпиталь находился недалеко от Кремля и совсем близко от нашей лавки, куда я уже давно не наведывался. Машину за ворота не пропустили, поэтому нам пришлось пройти по территории метров триста, прежде чем мы добрались до лечебницы. Это было пятиэтажное желтое здание с большими окнами.

Однако на входе охрана нас не впустила. У нас не было ни пропуска, ни разрешения, а то, что вместе со мной был Коган, никакой роли не сыграло.

— Что же делать? Может, забраться через окно? — я внимательно оглядел здание, когда мы вышли на улицу и спустились с крыльца.

Не хотелось отступать, ведь у меня было с собой то, что гарантированно поможет Демидову, если он до сих пор жив. Но окна все наглухо закрыты, а на первом этаже даже заперты изнутри прочной решеткой. К тому же по периметру как я заметил тоже ходила вооруженная охрана.

— Не расстраивайтесь, Саша, — успокоил меня Коган и вытащил из кармана телефон. — Попробуем по-другому… Алло, это снова я… Да-да, я помню о твоём юбилее. Не переживай, мы все обязательно приедем. Я хотел попросить об услуге, — он понизил голос и оглянулся, чтобы убедиться, что никто посторонний не подслушивает. — Пропусти нас в Госпиталь… Я знаю, что это очень опасно, и ты можешь потерять работу, но ты же понимаешь, не ради интереса прошу… Расскажу при встрече… Мы уже на территории. Куда дальше идти?.. Ага, ага, понял.

Он сбросил звонок и, ещё раз оглянувшись, махнул мне рукой.

— Идите за мной.

Мы обогнули здание и подошли к черному выходу, возле которого стояли мешки с грязным бельём. Через пару минут железная дверь с еле слышным скрипом открылась, и в дверях появился тучный плешивый мужчина средних лет в очках с толстыми линзами.

— Давидик, как я рад тебя видеть! — воскликнул он, распахнув объятия. — А ты совсем не изменился. Только прибавил пару лишних килограмм.

— У меня нет ничего лишнего, — усмехнулся Давид Елизарович и крепко обнял друга.

— Так зачем ты здесь? — мужчина напряженно оглядывался, будто боялся быть пойманным с поличным.

— Хочу помочь…

— Как? Демидов обречён, — прошептал лекарь. — У него сильные ожоги и повреждения внутренних органов.

— Я понимаю, но попытаться следует. Я привёл с собой кое-кого, — Давид Елизарович кивнул на меня.

— И кто это? — лекарь оглядел меня с ног до головы.

— Аптекарь Александр Филатов, — представил он, затем повернулся ко мне и назвал своего друга. — А это Адам Гидонович Коган. Мой двоюродный братец.

Адам Гидонович с недоверием вытаращился на меня.

— Это тот самый Александр Филатов, про которого ты мне все уши прожужжал?

— Да, это он, — с улыбкой ответил Давид Елизарович, горделиво приподняв голову.

— Я думал, он старше.

— Зато такой даровитый, что любого старца-аптекаря переплюнет по способностям.

— Ясно. Ну здравствуй, Филатов. Всегда уважал твой род, — он протянул мне руку.

— Приятно познакомиться с ещё одним представителем Коганов, — ответил я, пожав его крепкую руку.

— Я бы, конечно, провёл вас к Демидову… — замялся тот, но я уже знал, что это значит, когда имеешь дело с Коганами.

— Что вы хотите?

— Зачем же так в лоб? — одернул меня Давид Елизарович.

— Нет времени ходить вокруг да около. Человек страдает и может умереть в любой момент, поэтому давайте не будет устраивать здесь представление и поговорим начистоту, — сухо сказал я и повторил вопрос. — Что вы хотите?

— Помнится, в ваших аптеках продавался очень хороший противоопухолевый препарат. Подарите мне рецепт этого средства.

— Хорошо, — ни секунды не сомневаясь, ответил я.

Давид Елизарович удивленно воззрился на меня, будто не ожидал, что я так легко соглашусь. Видел я рецепт этого средства в одном из дневников Филатовых. Ничего особенного, я могу сделать ещё лучше.

— Ну что ж, пойдёмте к Демидову, — кивнул Адам Гидонович и еле слышно добавил. — Пока он не умер.

Он заставил нас надеть белые халаты, и только после этого мы отправились в путь.

Везде царила такая чистота, что мне сразу захотелось снять обувь, чтобы не наследить. И, что ещё меня удивило, вокруг стояла полная тишина. Будто и не лечебница вовсе. Скорее всего сюда впускают только членов императорской семьи или высокопоставленных людей.