— Как зовут вашего командира? — уточнил я.

— Тимофей Голицын, будь он неладен. Даже от его имени меня передёргивает, — процедила она сквозь зубы.

Я в сопровождении охранника, который ни на шаг не отставал от меня, поднялся на высокое каменное крыльцо и подошёл к двери. Дверного звонка не было, зато висело большое медное кольцо.

Едва успел два раза ударить кольцом по медной пластине, находящейся за ним, как дверь резко распахнулась. В дверях стоял худощавый мужчина лет пятидесяти в черной поношенной ливрее и настороженно посмотрел на нас.

Это явно не командир Завьяловой. Ему должно быть если не больше, то хотя бы столько же, сколько сейчас баронессе.

— Вам кого? — спросил мужчина, переводя взгляд с меня на охранника и обратно.

— Тимофей Голицын здесь живёт? — спросил я.

— Здесь, а что вам от него нужно?

— Хотим задать пару вопросов.

— Каких ещё вопросов? — испуганно спросил он и начал закрывать дверь, но тут прямо над нашими головами пролетела голубая сфера и с громким хлопком ударилась обо что-то внутри. На нас посыпалась каменная крошка.

Мужчина испуганно охнул и присел, охранник тут же закрыл меня защитным коконом, а я обернулся к баронессе и с укоризной посмотрел на неё.

— Простите, не сдержалась, — улыбнулась она, взбежала вверх по лестнице и подошла к нам. — Мы с Артуром давние знакомые. Жутко соскучилась. Проводите меня к нему, — велела она мужчине.

Мужчина, который, судя по всему, был дворецким или слугой, ведь от него не чувствовалась магическая энергия, хотел было запротестовать, но баронесса так посмотрела на него, что он не посмел ослушаться.

Мы прошли по дому, в котором пахло сыростью, приторно-сладкой старостью тушеной капустой, поднялись на второй этаж и подошли к двери спальни.

— Тимофей Никифорович никого не принимает, — слуга вновь попытался остановить Завьялову. — Он просто не может…

— Уйди прочь! — прикрикнула она, грубо оттолкнула его в сторону и пнула дверь, которая резко распахнулась и с грохотом ударилась о стену.

В полутьме комнаты, из которой пахнуло эфиром тяжело больного человека, я разглядел кровать, на которой кто-то лежал.

Баронесса замешкалась, будто не могла решить, зайти или уйти, но, набрав в легкие побольше воздуха, перешагнула через порог и двинулась к кровати.

— Вот и свиделись, — без капли злорадства проговорила она. — Помнишь меня?

Я подошёл поближе и понял, о чём пытался сказать нам слуга. На кровати неподвижно лежал худой старец. Лысый череп был обтянут темной кожей с пигментными пятнами, глаза ввалились, сухие посиневшие губы что-то пытались произнести, но не могли. Только глаза оставались живыми и ясными. Он явно узнал баронессу и буквально пожирал её взглядом.

— Он парализован? — спросил я у слуги.

— Да. Уже давно. Лет пятнадцать.

Баронесса, которая с брезгливостью смотрела на старика, повернулась к слуге и спросила:

— Что с ним произошло?

— Напали на него. Всё подчистую вынесли из дома. Хотели убить, но Тимофей Никифорович выжил, — пояснил он.

— Вряд ли можно назвать жизнью такое существование, — выдохнула Завьялова и обратилась ко мне. — Саша, пойдёмте отсюда. Судьба его наказала раньше меня.

Потом повернулась к нему и, склонившись, прошептала:

— Это тебе за то, что ты сделал со мной. Живи долго-долго и мучайся.

Затем развернулась и резво покинула комнату. Мы все вышли вслед за ней. Слуга торопливо засеменил за нами.

— Господа, а зачем вы приходили? Может, вы хотите помочь? Ведь денег уже давно нет, и мы живем на пособие от государства.

— Тимофей был богаче всех нас, продавая имущество и богатства империи. Теперь пусть ест тушеную капусту, а не заморские деликатесы, и пьет воду, а не дорогие вина. Он всё это заслужил, — грубо ответила баронесса и выбежала на улицу.

Мы сели в машину. Только когда отъехали от дома, Завьялова с облегчением выдохнула.

— Я рада, что он жив, — сказала она.

— Серьёзно? Вы же хотели его убить? — улыбнулся я.

— Смерть — слишком лёгкое наказание. Теперь я хочу, чтобы он прожил как можно дольше в таком состоянии, — она с довольным видом откинулась на спинку сиденья.

Ректор Московской магической академии сидел в зале совещаний и ждал прихода деканов. Каждую неделю они встречались в этот кабинете, где обсуждали произошедшее за последние дни и планы на будущее.