— Я открою тебя, как только монстр появится, иначе ты можешь захотеть вылететь в окно. А когда появится, мы вдвоем вот с этой штукой, — он похлопал себя по кобуре и расстегнул ее, — покончим с проклятым зверем.

Время шло.

Филин затих в своей клетке, и только иногда встряхивался там на мгновение, чтобы снова заснуть. Но Дик, просмотрев несколько книжек об этих птицах, знал, что это не тот сон, как, например, у человека, а расслабленная полудрема, в которой у птицы отлично работает слух, и шорох любого приближающегося зверя она ощущает за много десятков футов. Лишь только монстр окажется под окном, филин забеспокоится и обязательно даст ему знать.

Несколько раз было слышно, как патрульная машина шелестит шинами рядом по улице, и Дик чуть напрягался, боясь, что его коллеги могут что-нибудь вдруг заметить. Но, циркулируя по своему участку, патруль каждый раз проезжал мимо, и Дик окончательно успокоился в очень удобном кресле…

Слава Богу, все обошлось, Милдред через день-два встанет на ноги. Доктор Уолтер заверил его, что никаких осложнений у сестрички не будет, значит, она снова станет здоровой и очень веселой… Она и была всегда самой веселой в их семье. А сколько они со старшей сестрой подтрунивали над ним! Забавлялись, порой, как игрушкой… И за уроками всегда следили не родители, а сестры. Проверяли, в какой компании он проводит время. Он, глупый, обижался иной раз на них, и только повзрослев, стал понимать, что его очень любили и все возможное делали, чтобы он стал человеком, а не сбился с пути, как некоторые его сверстники.

Потом Дик вспомнил в подробностях как филин разделался с той змеей в пустыне.

А если добавить к этому, что его друг справляется не только с зайцем, но и с лисой, то что ему какой-то кошачий монстр?

Конечно, Дик все-таки постарается сразу уложить тварь из пистолета, но филин может очень помочь, если случатся промахи. Скорее всего, перекроет дорогу, если зверь попробует улизнуть назад через окно, а в крайнем случае, вылетит вслед и начнет преследовать с воздуха. Они свою жертву почти никогда не упускают.

Дик еще раз вспомнил как филин, расправляя и складывая крылья, смело направился к змее… Красивая, большая, сильная птица… На солнце играет его оперение, огромные желтые глаза все видят вокруг. Глаза его смелого друга… Вот и сейчас они смотрят на Дика. Филин расправляет крылья и бьет ими по воздуху… Его победитель…

А где же змея?… Дик огляделся по сторонам… Странно, только сейчас, вот, она, с разбитым у черепа туловищем, валялась на каменистой почве… Змея же не могла уползти… И местность… Та или не та? Как будто солнце зашло и стало темнее. И филин исчез… Нет, не исчез, он бьет крыльями где-то рядом… Какие сильные удары, но тревожные почему-то… Где его филин?

Дик напрягся, потому что перестал понимать, где он сам.

В комнате… ну да, здесь у себя в доме, и почти что уже светло. Почему филин бьется, так что содрогается тяжелая клетка?

Боже!!

Дик почувствовал как его лопатки втиснулись в спинку кресла. В двух шагах перед ним, в изготовившейся стойке, глядя прямо ему в глаза… Он проспал монстра!! И кобура слишком далека от его руки! Сейчас зверь бросится, нужно хотя бы успеть закричать!

Зверь быстро выгнулся и… зевнул, показав розовый язычок и обычные остренькие кошачьи зубки. Потом сделал несколько плавных шагов к Дику и слегка потерся мордочкой о его штанину, «мяу», — ласково и благодарно произнесло животное за выпитое молоко.

Дик попробовал выдохнуть приготовленный для крика воздух, но получилось несколько странных каких-то: быр-быр-быр-р.

Он опустил руку и погладил ласкавшуюся кошку, которой явно здесь очень нравилось, а филин в клетке нисколько не волновал.

— Киса, — произнес он чужим голосом, — мо-молочка попила, д-да?

— Вид у тебя какой-то странный, — посмотрев на Терье, когда тот заступал на утреннюю смену, сообщил сержант.

— Спал что-то плохо, — пытаясь изобразить бодрость в голосе, ответил Дик. — Ночью ничего не случилось?

— У нас — ничего, — опять подозрительно взглянув на него, ответил тот.

Теперь, через сутки, Милдред уже полусидела на больничной кровати и вполне могла разговаривать с Гамильтоном. Только лицо у нее было с тем похудевшим оттенком, который часто встречается у переболевшего человека.

— Вы точно помните тот момент, когда вам попытались закрыть сзади лицо? Уверены, что так действительно было?

— Абсолютно, — слабым еще голосом ответила девушка. — Не сомневайтесь, я ничего не путаю.

— Как вы думаете, мог там прятаться человек, в полутемном помещении перед лестницей?

— Только если он спрятался за дверью, которая открывается в ту сторону. Иначе бы я его сразу увидела.

— А что вам набросили на лицо, на что оно было похоже? Это не могла быть просто большая мужская ладонь?

— Нет, — чуть подумав, ответила она. — Это наверняка была не ладонь.

— Какая-то тряпка?

Девушка надолго задумалась.

— Очень странная, если тряпка… Жесткая и гладкая. И мне теперь кажется, как будто она нашла на мое лицо сразу с обеих сторон.