Другое дело, что его присутствие на этом отборе – из разряда насмешки и тонкого напоминая о нежеланности для женщин. Нет, в глаза смеяться над ним никто не рискнет, но вот за спиной опять шептаться будут, словно мало поводов и без очередной неудачи.

А целительница ведь была чудо как хороша. Он видел девушку мельком, но впечатлился: непривычно светлокожая, непривычно невысокая, непривычно эмоциональная – на подвижном личике можно было едва ли не мысли прочитать. В общем, вся такая непривычная, необычная и манящая. Мало кто из мужчин смог бы устоять перед такой. Тем обидней было ожидать неизбежный провал.

Единственное, что хоть немного скрашивало неприятную процедуру – откровенный страх и неприязнь соклановцев, старавшихся выйти из зоны действия его дара. Фай, конечно, отслеживал и передвижения целительницы, но при ее приближении даже не подумал сворачивать дар, хотя дядя Тар и пытался сделать перед началом внушение (вплоть для обидного рукоприкладства – как мальчишке подзатыльник отвесил!). Но… Лучше уж пусть она сразу почувствует «прелести» нахождения с ним рядом, чем это выяснится позже… когда он позволит себе глупую надежду.

Впрочем, о чем он? Какая надежда? Это сразу стало ясно по недовольному взгляду, удивлению при виде его шрамов… Неженка какая… Вот темных эльфиек шрамы не особо смущали – в те редкие случаи, когда его брали на ложе, а светленьким, получается, чистая кожа нравится? Ну упс, не его вина, что дар и тут подгадил.

А еще дядя попытался выставить его дар в качестве плюса. Ну что за глупость? Вон, и у целительницы от удивления глаза расширились. Дальше Фай очень старался не смотреть на светлую, да и чего там увидишь-услышишь, когда они с дядей отгородились заглушкой?

А предательское сердце все равно частило – когда госпожа Майливиэль (вот ведь точно – Светлячок) назвала тех, кто может идти, он… снова остался в пещере. Под недоумевающими и недовольными взглядами, но остался ведь! Да, дядя что-то там говорил про ее раба-полукровку с поздним пробуждением дара, которого надо стабилизировать, но зачем ради этого брать мужчину с неудобным даром? Наверняка, попроси она госпожу Ваерани, и та прикажет помочь…

Время тянулось. Дядя вызывал по одному, счастливчики скрывались под пологом заглушки, выходили спустя какое-то время с мечтательно-блестящими глазами, а у Фая оставалось все меньше надежды – нежелание девушки общаться с ним становилось очевидным. Чего ж тогда просто не выгнала, как прочих?

– Файрас!

Ну наконец-то! Скорее бы это уже закончилось…

– Садись уже.

Было бы сказано. Ему и самому надоело стоять, но для мужчин клана такое было привычным. Постоял бы еще, не переломился. Но целительница всех, с кем разговаривала, усаживала. Не хочет голову задирать?

На таком маленьком расстоянии она оказалась еще красивее. Потрясающие глаза, золотистые длинные волосы, капризно изогнутые губы, вообще вся такая точеная и миниатюрная… Фай так засмотрелся, что у самого губы зазудели от желания почувствовать мягкость женских. Хорошо, что годы негласного противостояния соклановцам научили его сохранять невозмутимое выражение лица в любой ситуации. Почти в любой, ладно.

Но еще он заметил и усталость, и небольшие тени под глазами, и некоторую отрешенность девушки. Да уж, поторопилась Матриарх обрушить на Светлячка этот выбор, хоть он и логически обоснован. Молчание затягивалось, и Фай решил, что поможет девушке выйти из явно неловкой ситуации. И почему она все же не отослала его с предыдущими?

– Госпожа Майливиэль, давайте вы просто сделаете вид, что мы поговорили, и выберете уже себе спутника из остальных?

– Что? Почему?

Изумление целительницы было искренним. Он что-то не так понял? Ну не может же она всерьез рассматривать его кандидатуру? Но голос он сумел сохранить ровным.

– Потому что вам не нравится мой дар. И это понятно – он никому не нравится.

– По словам твоего дяди, мне этот дар был бы очень полезен. Он ооочень активно тебя расхваливал, знаешь?

Фай скривился, но почти сразу взял себя в руки.

– Пожалуйста, простите его, госпожа Майливиэль. Дядя не оставляет глупой надежды однажды меня все-таки пристроить.

– Глупой, говоришь?

Она смотрела задумчиво, пристально, и в груди сердце на мгновение перестало биться, чтобы сразу застучать с удвоенной силой.

– Ты конфликтен?

– Нет, госпожа.

– А насколько можешь сворачивать свой дар?

– Практически вплотную к коже. Он ведь, по сути, является аналогом щита. Кругового, да, но с изменяемым объемом.

– Покажи!

Фай послушно свернул дар и… задержал дыхание, наблюдая, как узкая ладошка осторожно, словно ощупывая воздух, приближается к его запястью. И он почти даже не вздрогнул, когда теплые пальцы все же коснулись его кожи. Такая малость, но по жилам моментально пронесся огонь. Сколько у него не было женщины? Года два, не меньше… А такой вот – и вовсе никогда. Какой «такой», он и сам не мог полностью сформулировать – слишком много оттенков включало это ощущение.