Сейчас Семён делает по два стекла каждый день. За неделю это четырнадцать штук. Если работать без выходных, то около шестидесяти в месяц. Но это при условии, что все стекла будут удачными, без брака. А такого, конечно, не бывает. При этом какое-то количество хотелось бы оставлять себе — для новых домов, для мастерской, для теплицы, которую я планировал построить следующей весной.

А может быть, стоит попробовать увеличить количество стекол в день? Построить еще одну печь, найти Семёну помощника… Там только в сырье вопрос. С песком проблем нет, его у нас сколько угодно. А вот с остальными компонентами придется повозиться.

— Сколько им нужно стекол? — спросил я у купца, прикидывая возможности.

— Для начала хотя бы полсотни в месяц, — ответил Игорь Савельевич. — А потом, говорят, и больше возьмут, если товар хорошо пойдет. У них там в Петербурге строительство идет, дворцы новые возводят, особняки. Стекло нужно везде.

Полсотни в месяц… Это примерно два стекла в день, как раз столько, сколько Семён сейчас делает. Получается, все производство придется отдавать петербуржцам, себе ничего не оставляя. Это не дело.

— Ладно, это подумаю еще, — сказал я вслух. — Надо с Семёном поговорить, прикинуть, как можно производство расширить. А как договорились о сбыте? Куда доставлять будете?

— А у них в Туле лавка есть — вот туда и отдавать буду, — ответил купец. — А они приезжают из Петербурга, товар проверяют и к себе отправляют. Мне так даже сподручнее — не надо в столицу тащиться.

Я кивнул. Действительно, удобная схема. Нам нужно только доставить стекло до Тулы, а дальше уже забота петербургских купцов.

— А до Тулы как доставлять будем? — уточнил я. — Стекло — товар хрупкий, битое никому не нужно.

— Это мы уже обговорили, — сказал Игорь Савельевич. — У меня есть специальные ящики, обитые войлоком изнутри. В них стекло как в колыбельке лежит, не бьется. А дорогу до Тулы я знаю как свои пять пальцев, довезу в целости и сохранности.

Но это все детали, которые можно обсудить позже. Главное, что у нас появился постоянный покупатель на стекло, готовый платить хорошие деньги. А значит, наше производство будет расти и развиваться. И кто знает, может, со временем мы станем основными поставщиками стекла для всего Петербурга? Амбициозная цель, но почему бы и нет?

Пока мы беседовали, к нам подтянулся обоз. Скрип телег, фырканье лошадей и громкие голоса возниц разнеслись по всей деревне. Мужики, увидев гостей, подходили ближе — поглазеть на приезжих, перекинуться словом, узнать новости из внешнего мира. Бабы тоже вышли на крыльцо, с любопытством разглядывая повозки, гружёные товаром. Ребятишки с визгом носились между телегами, норовя заглянуть под рогожи и выпросить у купцов какую-нибудь городскую диковинку.

Игорь Савельевич, заметив, что все его люди уже на месте, встал, расправил плечи и зычным голосом скомандовал своим мужикам, чтоб выгружали то, что они привезли. Телеги, скрипя осями, подъехали ближе к амбару. Крепкие молодцы, ловко начали развязывать верёвки, крепившие груз.

— Осторожнее с тем ящиком! — крикнул Игорь Савельевич одному из своих людей, который слишком резво взялся за выгрузку. — Там формы для стекла! Повредишь — шкуру спущу!

Мужик сразу сбавил прыть и стал действовать аккуратнее, бережно снимая деревянный ящик с телеги и передавая его товарищу. Я подошёл ближе, чтобы рассмотреть, что же привёз купец. Помимо форм под маленькие бутылки, которые передал кузнец, они привезли ещё с десяток мешков зерна разного — пшеницы, ржи, ячменя, пару бочонков мёда, две свиньи в мешках, которые отчаянно визжали и вырывались, и ещё разного по мелочи — какие-то свёртки с тканями, ящички с инструментами, даже несколько книг в кожаных переплётах.

— Вот, Егор Андреевич, всё, как заказывали, — с гордостью сказал Игорь Савельевич, обводя рукой выгруженное добро. — И семена, и мёд липовый — специально у пасечника брал, который на монастырской земле стоит. Говорят, тамошние пчёлы собирают нектар с трав особых, целебных.

Я кивнул, рассматривая бочонки. Мёд — штука полезная, особенно зимой, когда простуды косят народ один за другим. Да и в наливку его можно добавлять — получится особый вкус. А семена — это вообще золото. В следующем году расширим посевы, будет у нас и своя пшеница, и рожь, и овёс для лошадей.

— А книги какие? — спросил я, указывая на кожаные переплёты.

— А, это вот те самые, про которые вы спрашивали, — ответил купец, поглаживая бороду. — Для обучения по грамоте да счету. Насилу нашел. Но для вас расстарался.

— Спасибо, Игорь Савельевич, — искренне поблагодарил я. — Это ценный груз.

— Мы в расчёте, Егор Андреевич, — сказал вдруг купец, и я вопросительно посмотрел на него, не совсем понимая, о чём речь.

— Как это? — спросил я, прикидывая стоимость привезённого товара. — Я же вам ещё ничего не заплатил за этот обоз.