— Я получил за тебя четыре медных тарска, — произнес Мсалити.

— Так мало? — вырвалось у девушки.

— С моей точки зрения, это гораздо больше, чем ты стоишь. — Он махнул аскари, и они рывком вывели девушку из комнаты. В прихожей один из них подобрал кусочек желтого невольничьего шелка, в котором девушка прислуживала в таверне, и привязал его к ее ошейнику. В дверях она на мгновение задержалась, пытаясь поймать мой взгляд, но один из аскари толкнул ее в спину, и она вылетела на улицу.

Я поднялся из-за стола.

— Увидимся завтра вечером, как и договаривались, — сказал я.

— Принеси фальшивое кольцо и бумаги, — напомнил Шаба.

— А ты не забудь принести настоящее, — сказал я.

— Кольцо будет при мне, — пообещал Шаба. В последнем я нисколько не сомневался.

Мсалити тоже готовился к уходу. Он на моих глазах превращался в нищего по имени Кунгуни — уже успел засунуть под одежду тряпичный горб и теперь прилаживал перед зеркалом на щеку шрам.

— Что вы будете делать с этой рабыней? — спросил я, показывая на стоящую на коленях блондинку.

— Теперь она нам не нужна, — ответил он.

— Сколько ты отдал за нее Учафу? — спросил я.

— Пять серебряных тарсков, — вздохнул Мсалити.

— Я дам тебе шесть.

— Она очень горячая, — прищелкнул языком Мсалити.

— Ты уже подвергал ее испытанию изнасилованием?

— Нет, только прикосновением рук господина.

— Это надежный тест, — сказал я.

— Я согласен взять за нее шесть серебряных тарсков, если ты, конечно, не шутишь, — произнес Мсалити.

Я дал ему шесть серебряных тарсков, и девушка стала моей. Вообще-то они могли отдать ее мне и даром. Видно, Мсалити очень хотелось вернуть свои деньги. Я его понимаю. Это слишком суровый и деловой человек, чтобы разбрасываться такими суммами. Мое предложение его явно обрадовало. Он понимал, что так дорого он ее все равно не продаст.

В очередной раз превратившись в нищего, Мсалити снял с девушки кандалы, ошейник и веревку, которой она была привязана к кольцу в стене. Потом толкнул ее в мою сторону.

Глаза девушки были по-прежнему завязаны, и она растерянно вытянула перед собой руки.

— Теперь я твой хозяин, — сказал я.

— Хорошо, господин, — ответила девушка и попыталась снять повязку.

— Не надо! — строго сказал я.

— Хорошо, господин. — Она опустила голову, но я видел, что губы ее дрожали.

— Повязку можешь оставить себе, — улыбнулся Мсалити. — Сними ее, когда уйдете подальше отсюда.

— Запомни, — сказал я, обращаясь к рабыне, — ты не имеешь права прикасаться к повязке без моего разрешения.

— Да, господин, — ответила она уже спокойнее.

— До завтра, — кивнул мне Мсалити.

— До завтра, — ответил я. Он ушел.

— Вот мы и остались одни, — сказал я Шабе. Девушка в счет не шла. Она была обыкновенной рабыней.

— Да, — сказал Шаба, поднимаясь из-за стола. Я оценил дистанцию.

— Кто ты на самом деле? — спросил он.

— Полагаю, — сказал я, — кольцо и сейчас при тебе. Ты бы не стал оставлять его без присмотра.

— Ты проницательный человек, — усмехнулся Шаба и поднял левую руку. На указательном пальце красовалось кольцо из клыка. Ногтем большого пальца он нажал на потайную пружинку, и крышка сдвинулась в сторону.

— Канда? — спросил я.

— Да.

— Чтобы от нее была польза, ты должен меня ударить этим кольцом, — заметил я.

— Достаточно будет одной царапины.

— Время от времени люди идут на риск, — сказал я.

— Мне приходится делать это слишком часто, — откликнулся он, сунул руку в карман и в следующее мгновение замерцал и исчез из виду.

— Завтра, — сказал я, — я принесу фальшивое кольцо и бумаги.

— Отлично. Думаю, теперь мы хорошо понимаем друг друга.