Шрифт:
– Не везет, - пробормотал он и пошел к выходу.
2
– Ты, Андреич?
– по-свойски спросила Лиза, поправляя выбившиеся из-под белого кокошника крашеные волосы.
– Что в такую рань?
Видно было, что она приятно удивлеиа визитом.
– Ранняя птица больше корма клюет, - заулыбался Трубиков, посматривая искоса на разноцветные стеклянные конусы, наполненные соками, и от нетерпения проглотил слюну.
– Пересохло, Лизавета, промочить треба.
– Рано ведь, меня оштрафовать могут, - не удержалась буфетчица.
– Для начала дай томатного, что ли, внутри горит.
Лиза понимающе кивнула, налила сок в стакан, аккуратно размешала ложечкой соль.
– Давно надо на сок переходить. От него румяным будешь, полненьким. Женщинам нравиться будешь. А то вод какой желтый да худущий.
– Она покачала головой и добавила: - Что тот Кащей из сказки...
– А меня и зовут - Кащеем!
– резко перебил он.
– Больше вопросов не будет?
– И, чтобы загладить вспышку, вдруг объявил: - Я только что из милиции.
– Ой, мамонька, неприятности какие?
– Прописываться ходил. Надо ведь, а то вытурят из города.
– И то правда, - согласилась буфетчица.
– Но там сегодня после обеда принимают.
– Ты-то откуда знаешь?
– Я все должна про милицию знать, работа моя такая, - загадочно склонила голову Лиза.
Трубиков вздохнул.
– Чего мучаешься, Андреич? С женой, сказывают, не ладишь?
Он неопределенно махнул рукой:
– Когда-нибудь расскажу. Не у. дел я пока... Не работаю.
– Подумаешь! Там-то за два года наработался небось?
– Не два. Год, восемь месяцев и три дня.
– Вот видишь! Вкалывал, наверное, как вол.
– Зазря раньше срока не выпускают.
Он посмотрел на нее, помолчал.
– Умная ты баба, Лизавета. Все понимаешь, - уважительно произнес он.
– Такие, как ты, Николаша, на дороге теперь не валяются, если хочешь знать...
– Так уж и не валяются.
– В твоем возрасте мужчине одному прозябать невозможно. Даже вредно. Ни пожрать по-человечески, ни вышить, когда захочется.
Трубиков незаметно сглотнул слюну, что тоже не ускользнуло от внимания Лизы.
– Я сейчас, - вполголоса сказала она.
Лиза вернулась с серой картонкой, на которой корявыми буквами было написано: "Ушла на базу". Она вышла из-за прилавка, заперла изнутри дверь и прицепила картонку на стекле.
– А теперь пойдем в мой кабинет. Что-то и у меия во рту пересохло.
В подсобном чуланчике она расчистила место для Трубвкова среди ящиков из-под конфет и папирос, быстро возвела из тех же ящиков сооружение, похожее на стол, достала с полки заранее припасенную поллитровку.
– Разливай, Николаша. Ты мужичок, тебе и положено этой приятной работкой заниматься, - предела она.
– Да сбрось сначала плащ свой иэвоачичий! Будь как дома, не робей!
– Ты ж хозяйка, - скромничал Трубиков.
– Нет, нет! Открывать водку обязательно мужчина должен.
– Будь здоров, Николай Андреевич, - первой произнесла буфетчица, когда стаканы были налиты.
Они тихо чокнулись, молча выпили. Но Трубиков не удержался, громко крякнул от удовольствия. Лиза зашипела, прикладывая к губам палец: потише, мол, а то с улицы слышно. Ее пухлые, сложенные в трубочку губы, озорно блестящие глава и таинственное шипение неприятно подействовали на Трубикова. "Хоронится, будто воровать пришли", - недобро подумал он, но тут же и успокоился, поглядывая на початую бутылку. Все-таки игра стоила свеч.
– Чего-то сразу, в голову ударило, - тихо сказал он.
– Голодаешь, как собака бездомная, вот и ударило, - категорично заключила Лиза, отряхивая пепел в пустую папиросную коробку.
– Жаль мне тебя, Андреич.
Пропащая твоя доля с Нинкой. Какая-то она у тебя неприспособленная к жизни. Бегает, бегает, а толку мало...
– Ты ее не трожь, - твердо предупредил Трубиков, - и не лезь в чужую душу.
– Господи, - заулыбалась буфетчица, переводя разговор на шутливый тон, - нужна мне твоя Нинка. Наверное, тебя стесняется, не приходит ко мне убирать... А то, бывало, дам ей трешку - она и уберет мои залы.
– Работать не зазорно. Это воровать стыдно...
– Постой, постой, ты не учить ли меня собираешься?
– Нет, по-моему ты слишком ученая.
– Вот-вот, а потому и помолчи.
– Я и молчу. Только скажу тебе прямо: Нинка запросто здесь за стойкой - может стоять, а вот попробуй ты на ее место стань.
– Была нужда, - фыркнула Лиза.
– Ну-ну, - примирительно заулыбался он, похлопывая Лизу шо мягкому плечу.
Выпили еще раз. Трубиков погрузился в долгое раздумье. Уставившись в стенку, он медленно жевал бутерброд, не замечая присутствия женщины.