Поднимает в руке слепленное из пластилина длинношеее животное без ушей.

— А это что у тебя за животное? — спрашиваю. — Без ушей почему-то.

— Хи-хи-хи! Три-хи-хи! А это старинное животное — динозавр!

Я спросил Игоря об одном мальчике, с которым он обменивался почтовыми марками.

— Он уже большой, — говорит Игорь. — В восьмом классе учится. Ему тридцать лет, наверно.

По просьбе Игоря рисовал море с плывущим пароходом. Потом он захотел, чтоб я еще нарисовал лодку. Пришлось поместить лодку на переднем плане, то есть ниже парохода. Игорь посмотрел и говорит с недоумением:

— Что ли, она затонула? Или это подводная лодка?

Лепили с Игорем из пластилина индейцев. Я сделал возле вигвама загон для скота.

— Здесь, — говорю, — у них будет скот жить.

— А скота у них не будет, — говорит Игорь. — Хотя нет, — спохватился он, — пусть у них будет один скотенок.

Утром в день рождения спрашиваю Игоря:

— Кто к тебе на день рождения придет?

— Будто не знаешь! Ребята придут.

— А зачем к тебе ребята придут?

— Зачем! Зачем! Они принесут мне подарки, а я им дам подарки, а потом поедим и пойдем во двор, соберем железо и сделаем танк.

— А девочек в танк возьмете?

— Нет. Они боятся. Под водой поплывем, а они: “Ай! Ой!” Из люка пых, пых, пых — и плывут!..

— Послушай, — говорит Игорь, — сейчас я расскажу тебе историю. У нас в детском садике Маринку считали самой умной, потому что она хорошо кушала: все съедала, ничего не оставалось. И все говорили: “Вот умная! Умная! Умная!” А вчера каждому нужно было сложить в коробочку пять кружочков, поверх них пять четырехугольничков и еще сверху пять треугольничков. Когда открыли у всех коробки, у меня было все правильно. А Маринка оказалась дура. Она все перепутала: треугольнички лежали с кружочками и четырехугольничками, все перемешанные!

Смотрели детскую телепередачу: сказку, иллюстрированную неподвижными рисунками слоненка, осленка и других зверей. Когда передача окончилась, Игорь спросил:

— Дедушка, а звери живые были?

Я сказал, что звери были нарисованные.

— Ты же заметил, — говорю, — что они не двигались?

— Нет, дедушка, они двигались: бегали, кувыркались, копали лопатами землю, спускались с горки…

Не слушался бабушку Таню и считал себя с нею в ссоре.

Приносит показать мне привезенный из дому бивень моржа.

— Дедушка, смотри, бивень мамонта.

— А может быть, это бивень моржа? — говорит Таня.

— А ты не прилизывайся!

Игорь попросил Таню достать стоявшую на шкафу фарфоровую фигурку.

— С удовольствием, — выполняя его просьбу, сказала Таня.

— Почему с удовольствием?

— Потому, что ты человек хороший, и мне доставляет удовольствие сделать то, что ты просишь.

— А!

Спустя некоторое время мы рисовали с ним. Вдруг говорит:

— Бабка Танечка! Пойду покажу ей картинку!

Лепил из пластилина по просьбе Игоря верблюда, но морда верблюжья у меня никак не получалась. Игорь говорит:

— Дай мне верблюда. Научу тебя я, как морду верблюду делать, а то я сам не знаю, как ему морду делать.

(И верно! Иной раз не знаешь чего-нибудь сам, возьмешься объяснять другому — и сам поймешь.)

Таня рассказывала Игорю детективную историю о похищении из нью-йоркского музея какой-то знаменитой картины, которую охраняли двое сторожей, четверо полицейских и сторожевая собака.

— Потом оказалось, что сторожа и полицейские были подкуплены, — сказала Таня.

— А собака не могла быть подкуплена! — поспешно вставил Игорь, и его лицо осветилось торжествующей улыбкой гордости неподкупностью зверя.