Это, конечно, сильно подпортило его эффектный выход. Когда он прибыл на место и распорядился отменить спектакль, ока находилась без сознания, и стало быть, запланированный ход не принес того, на что рассчитывал Брунель.

Селби и Лобб перерезали веревки, которыми Блейз была привязана к канистре, набросили одеяло на ее безжизненное голое тело и перетащили ее в машину к Брунелю. Она открыла глаза, только когда они подъехали к дому. Он, Брунель, лишь уверил ее, что никому из туземцев так и не довелось насладиться ее телом, что шоу закончилось, так и не начавшись. Блейз выслушала его речь с тупым выражением, словно ей было наплевать, что с ней будет.

Нет, это не просто неудача. Блейз бросила ему, Брунелю, вызов. Он-то думал, что отыскал правильный тон в отношениях с ней. Корректность, но без чрезмерной опеки. Да, придется еще поработать. Сейчас она находилась у себя, он позволил ей передохнуть несколько часов, обещал прислать поесть. И еще он дал ей понять, что ей больше не грозит опасность стать объектом подобной шутки. Если он, конечно, не передумает.

Да, перевоспитание Блейз затягивалось. Он и не предполагал, какой это тяжкий труд. Значит, следует уделить этому еще больше внимания.

Перед его мысленным взором снова возникла ее обнаженная фигура, привязанная к канистре. Он понял, что в нем пробудилось желание. Он отложил папки и прочие бумаги, лежавшие перед ним на столе, вышел из кабинета. Шанс и Джако находились в бильярдной.

— Где Лиза? — спросил он.

Адриан Шанс, меливший кий, уставился на его кончик так, словно там увидел что-то крайне интересное. Не поворачиваясь к боссу, он сказал:

— Она у себя.

— Пожалуй, я проведу у нее полчаса, — сказал Брунель. — Мне не хотелось бы, чтобы нам мешали.

— Ясно, — кивнул Шанс.

Брунель вышел, а Шанс, чуть пригнувшись, стал выискивать оптимальный вариант для удара. Затем он обогнул стол, подходя к шару-битку. Тут его вдруг снова посетила уверенность в себе.

— Да, — присвистнул Джако. — Лихо ударил, ничего не скажешь!

Шанс выпрямился и, устремив взор в потолок, удовлетворенно пробормотал:

— То ли еще будет.

Когда Брунель вошел, Лиза лежала на кровати ничком. На мгновение она затаила дыхание и услышала голос Брунеля.

— Ты вся красная. Что-нибудь случилось?

— Нет, наверное, погода, — голос ее звучал как-то странно. — Со мной все нормально.

— Ладно. Тогда, пожалуйста, разденься, — и с этими словами он стал расстегивать свою светло-голубую рубашку.

Лиза послушно встала, сбросила с плеч лямки платья, и оно упало к ее ногам. Закрыв глаза, она стала расстегивать лифчик. Она прислушивалась, не зазвучат ли Голоса. Сейчас они безмолвствовали, но то, что они внушали ей эти дни, впечаталось в ее сознание. Она слышала эти слова, как слышишь шум моря, когда прижимаешь к уху морскую раковину.

Брунель совокуплялся с ней всегда одинаково. Она ложилась на спину, он карабкался на нее, неловко проникал внутрь и начиналось медленное механическое движение. Лиза закрыла глаза. Ее правая рука скользнула под подушку, нащупала рукоятку стилета. Она не стала мешкать, ей уже хотелось разделаться с этим страшным заданием как можно скорее. Она высвободила руку из-под подушки, потом высоко занесла ее над спиной Брунеля и резко опустила.

Она не прилагала каких-то невероятных усилий, но тем не менее сталь клинка вошла в тело ее хозяина с удивительной легкостью. Брунель резко дернулся, охнул, произнес: «Но как…» В этих двух словах были удивление и испуг.

Больше он ничего не успел сказать. Лиза перевернулась на бок, резко толкнув то, что было уже трупом, и тщедушное тело Брунеля упало на пол рядом с кроватью.

Лиза почувствовала, как ее сотрясают спазмы, и кое-как добралась до ванной. Когда ее наконец перестало рвать, она заставила себя вернуться в спальню, но, увидев труп, была вынуждена схватиться за стул, чтобы не упасть. Ноги отказались ей повиноваться. Казалось, кто-то прижигает ей правый бок раскаленным железом, словно смерть Брунеля смела преграду на пути этой боли.

Брунель лежал на боку, и из спины между лопаток торчал кинжал. Крови вытекло совсем немного. Лиза не понимала, что теперь делать. Трижды Голоса обращались к ней, требуя, чтобы она убила Брунеля. До этого ею всецело распоряжался сам Брунель. Теперь Брунель оказался Врагом и погиб, а голоса безмолвствовали.

Лиза провела тыльной стороной руки по лбу и согнулась от резкой боли. Она не могла больше оставаться ни минуты в обществе покойника. На спинке стула висело ее платье. Ей кое-как удалось взять его и надеть, потом она заковыляла к двери распахнула ее настежь, вывалилась в коридор и рухнула на четвереньки.