– Но выслушайте меня, сэр, - сказал человек.
– Я хочу...

– Вот что, мой друг, - сказал тихо торговец, - вы лучше забирайте эти яйца и идите домой. Я знаю, для чего вы принесли яйца назад. Если я их возьму у вас, я скажу: ну, это очень хороший человек, он честно поступил с этими яйцами, не правда ли? А потом вы придете в понедельник и возьмете у меня на 9 долларов муки, и ветчины, и консервов, и скажете, что заплатите в субботу вечером. Я стреляный воробей, меня на мякине не проведешь. Вы лучше заберите эти три дюжины яиц и считайте, что сделали хорошее дело. Мы всегда исправляем мелкие ошибки, если нам случится сделать. Эмиль, клади уж прямо три с половиной дюжины - да прибавь штук пять леденцов для ребят!

ВОЕННАЯ ХИТРОСТЬ

– Как я удерживаю Джона дома по вечерам?
– сказала хаустонская дама своей подруге.
– Видишь ли, я однажды по вдохновению придумала способ - и он прекрасно действует до сих пор. Джон ежедневно уходил из дому после ужина и возвращался не раньше 10-11 часов. В один прекрасный вечер он ушел, как всегда, но пройдя несколько кварталов, заметил, что забыл взять зонтик, и вернулся за ним. Я сидела и читала в гостиной, и он, подойдя сзади на цыпочках, закрыл мне руками глаза. Джон ожидал, вероятно, что я перепугаюсь, но я только спросила тихо:

– Это ты, Том?

С тех пор Джон все вечера проводит дома.

ПОЧЕМУ КОНДУКТОРА НЕОБЩИТЕЛЬНЫ

Трамвайных кондукторов бестактная публика часто выводит из себя; но им запрещено возражать и тем более облегчать свою душу. Вот рассказ одного из кондукторов о случае, имевшем место несколько дней назад.

В числе пассажиров - а вагон был переполнен - находилась чрезвычайно изящно одетая дама с маленьким мальчиком.

– Кондуктор, - сказала она томно, - дайте мне знать, когда будет Роу-Стрит.

Когда вагон поровнялся с этой улицей, кондуктор дернул веревку звонка и остановил вагон.

– Роу-Стрит, сэр, - сказал он, проталкиваясь ближе, чтобы помочь даме выйти.

Дама поставила маленького мальчика на колени и указала ему в окно на дощечку с названием улицы, прикрепленную к забору.

– Посмотри, Фредди, - сказала она, - вот эта высокая прямая буква со смешной завитушкой вверху - "Р". Постарайся запомнить. Можете пускать вагон, кондуктор. Мы выходим на Грэй-Стрит.

ПО ВДОХНОВЕНИЮ

Он сидел на перевернутом вверх дном пустом ящике под холодным моросящим дождем. Это было вчера, поздно вечером, на главной улице Хаустона. Одет он был бедно, и его толстое пальто с поднятым воротником было застегнуто доверху. На его лице застыло выражение горестного замешательства, и во всем его виде было что-то такое, что отличало его от обыкновенного бродяги, строящего свою жизнь на обманах и надувательствах.

Журналист из "Техасской Почты" почувствовал к нему жалость и, подойдя, сказал:

– Сразу же за углом есть место, где вы сможете найти еду и ночлег за сравнительно небольшую сумму. Как давно вы попали в Хаустон?

Человек посмотрел на репортера своими маленькими острыми глазками и спросил:

– Вы новый человек в газете, не так ли?

– Да, более или менее.

– Видите этот квартал, застроенный сплошь трехэтажными домами?

– Вижу!

– Так вот, все эти дома принадлежат мне, и я сижу здесь и размышляю, что мне делать.

– Что именно вас беспокоит?

– А видите ли, стены дают трещины и расползаются, и я боюсь, что мне придется всадить уйму денег в ремонт. У меня свыше ста квартиронанимателей во всех этих зданиях.

– Я вам скажу, что делать.

– Ну?

– Вы говорите, стены расползаются?

– Да.

– В таком случае жилая площадь квартир увеличивается. Повысьте на этом основании квартирную плату.

– Молодой человек, вы гений! Я завтра же увеличу ее на двадцать процентов.

И таким образом был спасен еще один капиталист.

РАЗГАДКА

В оранжерее одного из роскошнейших особняков Хаустона стоял со сложенными на груди руками и улыбкой сфинкса на лице Роланд Пендергаст и глядел сверху вниз на сидевшую в кресле Габриэль Смитерс.

– Почему, - говорил он, - меня так влечет к вам? Вы не прекрасны, вам не хватает апломба, грации и savoir faire. Вы холодны, несимпатичны, и у вас кривые ноги. Я пытался проанализировать вашу власть надо мной - и не мог. Мы связаны друг с другом таинственной цепью телепатических явлений, но какова их природа? Мне противно думать, что я влюблен в женщину, у которой нет ни шика, ни naivete, ни передних зубов, но рок судил так. Все в вас отталкивает меня, но я не в силах вырвать вас из своего сердца. Днем вы наполняете мои мысли; ночью - кошмары. Вы сложены уродливо; но когда я прижимаю вас к своему сердцу, странный восторг наполняет его. Я не могу вам сказать, почему я люблю вас, как не могу сказать