Стив О'Коннел
Собирательный образ
Перевел с англ. А. Шаров
Сержант Уолтерс оглядел слушателей полицейской академии.
– Насколько известно, мы ни разу не видели его. Тем не менее, мы полагаем, что знаем, как выглядит этот взрывник и какой он человек. Сержант улыбнулся.
– Остается самая малость: разыскать его.
– Он повернулся к доске и нацарапал мелом какую-то цифирь.
– На сегодняшний день взорвано четыре бомбы, погибли три человека, шестеро получили тяжелые увечья, двадцать три отделались царапинами.
– Сержант снова окинул взором сидевших перед ним курсантов.
– Вам нередко доводится слышать присловья типа "внешность обманчива" или "не суди о книге по обложке", и все же научная криминалистика доказала: преступники того или иного "профиля" зачастую поразительно схожи между собой. Они одинаково думают и даже почти одинаково выглядят.
– Сержант Уолтерс сверился с настенными часами. Было три минуты девятого утра.
– Мы знаем, например, что люди, подделывающие чеки на мелкие суммы, обычно жаждут попасться и вернуться на нары. В тюрьме они находят общество, более близкое им по духу, чем на воле.
Сержант был худощав, строен и выглядел просто сногсшибательно в своем безукоризненно сшитом и отутюженном мундире.
– Кое-что мы знаем и о взрывниках.
– Он снова повернулся к доске и взял мелок.
– В нашем городе, считая и предместья, проживает приблизительно четыре миллиона человек.
Он написал 4 000 000, потом зачеркнул, вывел чуть ниже: 2 000 000 и снова улыбнулся.
– Около половины можно исключить сразу: наш взрывник - мужчина.
Я осмотрел контакты. Они были чистые, ни пятнышка ржавчины. Часовой механизм работал безупречно. Я кивнул. Да, в моей последней неудаче повинна не механика. Я угадал: подвели севшие батарейки: взрывателю просто не хватило напряжения. Обычно на картонках с батарейками указан срок годности, но на сей раз я приобрел дешевые, выпущенные какой-то захудалой фирмой. Вполне возможно, что они, к тому же, долго валялись на прилавке, дожидаясь своего покупателя.
По ступеням подвальной лестницы дробным эхом прокатился истошный крик моей сестрицы Полы:
– Гарольд, завтрак стынет!
Я накрыл бомбу тряпицей, погасил лампу над верстаком и поднялся в кухню.
– Руки вымой!
– велела мать.
– Они у тебя чернее ночи.
Я сходил в ванную, вернулся и сел за кухонный стол.
– Что-то у меня сегодня нет аппетита, маменька.
– Съесть все до последней крошки!
– приказала она.
– Без доброго завтрака весь день насмарку. Пей свой апельсиновый сок...
– Теперь мы можем исключить ещё полтора миллиона человек, - продолжал сержант Уолтерс.
– Взрывник - зрелый мужчина в возрасте от сорока пяти до шестидесяти пяти лет.
Какой-то курсантик в первых рядах поднял руку.
– А как же тот мальчишка Джонсон? Ему и двадцати не было.
– Верно говорите, О' Брайен, - согласился сержант.
– Но Джонсон бомбил только полицейские участки и ничего другого. Впервые он попался в двенадцатилетнем возрасте и с тех пор был убежден, что все полицейские ненавидят и преследуют его, вот и давал сдачи в меру своего разумения. Действовал тупо и прямолинейно, как и подобает молокососу.
– Уолтерс положил мелок на полочку под доской и вытер пальцы белоснежным платком. Но сейчас мы имеем дело со взрывником, который поднимает на воздух все без разбора. Оставляет бомбы в подземке, в автобусах, в любых местах скопления людей.
О' Брайен, рыжеволоссый парень с чуть раскосыми глазами, опять тянул вверх руку.
– Но почему ему непременно должно быть от сорока пяти до шестидесяти пяти лет?
– Такой вывод - итог нашего опыта расследования преступлений этого типа.
– Уолтерс передернул плечами.
– Мы не можем сказать, почему взрывники принадлежат к этой возрастной группе. Возможно, потому, что до сорока пяти лет они ещё надеются, что их трудности разрешатся сами собой, а после шестидесяти пяти им уже на все наплевать.
Моя сестрица имеет привычку читать за завтраком газеты.
– На передовице про взрывы уже не пишут, - заметила она.
Я допил сок и поставил стакан.
– А на кой про них писать? Уже восемь дней, как ничего не взрывается.
– Гарольд, - спросила мать, - какой подарок ты хотел бы получить ко дню рождения?
– Маменька, мне стукнет сорок шесть. По-моему, самое время забыть о днях рождения.
– Я убеждена: людей всегда надо спрашивать, - не унималась мать.
– А то ещё купишь что-нибудь ненужное. Думаю, тебе не помешает обзавестись парой новых белых сорочек.
Пола развернула газету.
– Ага, вот, кое-что есть. Впрочем, это все перепевы старого.
– Не сыпь так много сахару, Гарольд, - сказала мать.
Поле следовало бы заделаться суфражисткой, тогда она была бы совершенно счастлива.
– Почему все убеждены, что бомбы подкладывает мужчина?
– спросила она.
– Потому, - ответил я, потягивая кофе, - что у женщины тонкая и нежная душа. Таково всеобщее мнение.
Пола злобно зыркнула на меня.
– Неужели ты и впрямь пытаешься насмехаться надо мной?