Я попытался взять ее за руку, но она снова выдернула ее.

– Ты не слушаешь, что я говорю. Тебе нужно повзрослеть, Периан.

– Успокойся, крошка. Ты же знаешь, твой муж доверяет мне.

– Вся беда в том, что он не верит мне. Поззи - старая лиса, он чует обман, даже если ничего не произошло. Он говорит, что я слишком хорошенькая и от этого все мои беды. Возможно, это и в самом деле так.

– Милая Сингла, какую тяжелую ношу тебе приходится тащить,- сказал я и рассмеялся.

– Ты мало знаешь о сложностях жизни.

– Вамонал сделал тебя капризной. Я добрый малый, но моя жизнь это сплошные затруднения.

Про себя я подумал: здесь что-то не так. И Ла Сингла, и Кемперер обычно посещали астролога, который живет почти напротив их дома. Только нужда в сохранении тайны привела ее к другому астрологу. Да она и сама только что проговорилась:

муж не доверяет ей, и у него есть на то основания, стало быть, дорогая крошка дала для этого новый повод. У нее появился новый любовник. Кто из актеров мог им быть? Не де Ламбант, конечно, он бы обязательно похвалился. И не Портинари. Возможно, Чоссер. Этот может. Он всегда спокоен, выдержан, только глаза горят под темными бровями. Да, пожалуй он.

Ла Сингла игриво кольнула меня взглядом и слегка качнула бедрами.

– - Ты ведешь слишком беспутный образ жизни.

– Как раз сейчас, моя хорошенькая Сингла, у меня есть твердое намерение изменить свой характер, но только не в ближайшие полчаса. Никто в Малайсии не осмелится оспаривать, что тебе нет равных по красоте, особенно по вечерам при свете рампы, поэтому, естественно, твой муж немного в тебе не уверен. Давай, Сингла, подари мне дружеский поцелуй, а потом и я засвидетельствую Поззи твою верность и успокою его. Идет?

– Периан, мне не до шуток. Женщины всегда страдают. Мужчины, вроде тебя, которые только притворяются любящими, усугубляют их страдания.

– Ты сегодня не в духе. Пойдем ко мне, я облегчу твои страдания и развею твою печаль.

Я взял ее за руку, и она вынуждена была остановиться. Когда она повернулась ко мне, я привычно отметил, что брови у нее, пожалуй, слишком густые, а на верхней губе - золотистый пушок. Она глядела как бы сквозь меня, обдумывая мое предложение.

– Жизнь очень трудна, Периан. Пожалуйста, не пользуйся этим. Оставайся моим другом, если можешь. Мне будет легче, если ты сможешь разубедить маэстро Кемперера. Послушай, после полудня мы собираемся в театр Гарино "Тени Поднебесной". Ты должен пойти с нами.

– А я слышал, что великий Гарино в городе. Лучше, конечно, чем Твртко.

– Поззи боится, что Гарино помешает нам сделать хороший сбор. Поэтому мы идем посмотреть, что он ставит. Ты тоже пойдешь и замолвишь за меня доброе словечко. Ну, пожалуйста...

– Все устрою, в обмен на обычную услугу. Взяв ее за талию, я попытался увести ее на боковую дорожку. Но она сильно ударила меня в висок.

– Черт бы тебя побрал. Я уже сто раз отработала твою поддержку.

– Отличный способ ты избрала на этот раз!
– в голове гудело.
– Ты очень игрива.

– Я уже достаточно наигралась.

– Кто же этот счастливчик, обладающий твоим неразделенным вниманием и для которого разделяются твои ножки?

– Мне нужно возвращаться. Как бежит время! Ускорим шаг, ты, чудовище.

Мы шли по мосту. Только каблучки сверкали из-под ее юбки, которую она постоянно приподнимала, чтобы уберечь от уличной грязи. Она молчала, замкнувшись в себе. Я наблюдал за окружающим миром и думал о его целесообразности, о благоразумии людей, которые постоянно чем-то заняты. Они гуляли, трудились или просто плевали с парапета моста в воду - как это делали двое черномазых, чтобы развлечь своего ребенка. Опершись на дверной косяк, некий бродяга крутил за динарии фонограф. Когда мы проходили мимо, он снял шляпу, иронично приветствуя Ла Синглу.

– У тебя какие-то странные друзья,- заметил я.

– Этот человек всегда приходит на мои выступления. Сейчас он просто оборванец, без гроша в кармане, но однажды он объяснился мне в любви такими прекрасными и глубоко прочувствованными словами, каких я никогда не слышала.

– Ты ответила ему взаимностью?

– Бедняга, не смог распорядиться ни своим наследством, ни чувствами. У него было солидное состояние. Теперь он на бобах. Как ты видишь, он бродит по улице и крутит фонограф. Говорят, поставляет мальчиков для извращенцев, а его блистательные родители покоятся в мраморной гробнице на берегу канала Савуарди.

– Если бы мне пришлось выбирать - играть на фонографе или покоиться в мраморной могиле, я бы поступил как он. У его знатных родителей скверное дело.

Она устало поглядела на меня:

– Не забывай, что я наизусть знаю все комедии, откуда ты черпаешь свои шутки.

– Вот уж не могу поверить - говорят, что ты часто забываешь свои слова на сцене.

– Периан, дорогой, мы с тобой одного возраста и родились под одним знаком, и все же мой слегка больший жизненный опыт позволяет дать тебе несколько советов. Нужно относиться к делам серьезно. Испытай страдание и ты поймешь страдания других людей.