Она молча шла рядом.

Закрыв дверь, я оглядел Марию внимательно. Обычное кокетство покинуло ее. Выражение лица трагическое, взгляд отрешенный, смуглые, узкие запястья, увешанные браслетами, выражают беспокойство. Когда я попытался к ней приблизиться, эти прелестные ручки, бывшие некогда такими ласковыми, дали мне решительный отпор.

– Ты должен быть мне только другом, Периан, если ты на такое способен. Не пользуйся моим бедственным положением. Я потеряла тебя из виду, когда начался пожар, и с тех пор отчаянно разыскиваю. Где ты был? Ты должен рассказать мне все, что мой муж говорил в шатре. У него сильные подозрения? Он установил за мной слежку?

– Все, что он сказал,- секрет.

Она настолько разволновалась, что подошла ко мне. Я взял ее за руку.

– Периан, я в отчаянном положении.

– Ты, видимо, замешана в каком-то крупном деле, госпожа Кемперер. Иначе, почему ты так бледна, как будто играешь "Последнюю из Кантамасов". Ну что ж, ты обратилась к человеку, который может прогнать твои тревоги.

– Если бы мне это было нужно, не думаешь ли ты, что я обратилась бы к любовнику побогаче, который и в постели хорош, и не так тщеславен?
– Она вдруг зажала рот рукой.- Я не это имела в виду, Периан. Это так - лапша на уши. Ты - душка, но сейчас не время для проявления галантности. Мне нужно идти домой, иначе меня хватятся.

– Итак, это богатый любовник, да? Она угрюмо взглянула на меня, сердито сдвинув брови, и ничего не ответила.

– Скажи мне, кто твой избранник?

– Ой, пошел к черту. Почему я должна доверять тебе?

– Тебе нравится читать мне нотации. Я тоже хочу кое в чем тебя просветить. Ты считаешь меня тщеславным и беспринципным, но я, по крайней мере, доверяю своим друзьям. Это просто необходимо делать, по крайней мере до тех пор, пока они не подведут тебя. Лучше уж временами бывать в дураках, чем постоянно всех подозревать.

– Ты несешь чепуху.

Но моя небольшая речь взбодрила меня и восстановила веру в себя, и я повторил все, что сказал мне Кемперер, приукрасив самую малость.

– Значит, он не все знает,- сказала Ла Сингла. Она посмотрела мне в лицо.- И ты тоже, Периан. Прости, что я не сдержалась.

– Конечно, Сингла.

Я запечатлел поцелуй на ее губах, и она ушла. Я сел на кровать, подпер голову руками и недоуменно размышлял о женщинах, о себе и обо всем человечестве.

К закату, когда небо над Дворцом вице-епископа, расположенного на высоком холме, побагровело, я пришел в себя от философских раздумий. Армида, я, де Ламбант и Бедалар сидели в респектабельном кафе, которое было нам не вполне по карману, и мирно беседовали за бутылкой славного вина. Портинари тоже обещал быть, но отец не мог обойтись без его помощи на маслобойне. Две дуэньи, Йолария и Жетоне сидели в нише, отгороженной занавесками. Там они могли без помех обсудить цены на кружева, не доставая нас.

Поскольку Портинари отсутствовал, пришлось мне рассказывать, как сгорел шатер Великого Гарино. Я рассказал эту историю так красочно, что девушки тряслись от смеха и очень жалели, что пропустили такое зрелище.

– Чем еще ты занимался после того, как мы расстались этим утром? спросила Армида.- Надеюсь, не только созерцанием пожара?

– Всецело отдался репетициям. Завтра я намерен навестить сестру и договориться о лошади для охоты. Я не подведу тебя.

– Очень важно, чтобы ты должным образом подготовился к охоте. Твой шурин может тебе помочь в этом?
– Она говорила таким же строгим тоном, как и утром.

– Волпато очень трудно застать дома. Я постараюсь. У меня очень много дел. Мои одежды требуют пополнения. Пока я смотрел постановку в "Тенях Небесных" до того, как они превратились в дым, я передумал, и у меня появилось желание сыграть банкрота Фаланте.

– Ты должен заниматься чем-нибудь одним. Не стоит разбрасываться.

– Меня натолкнул на мысль батальный эпизод из "Карагога". Я решил, что буду играть Фаланте как солдата, а не безвкусно одетого аптекаря. Получится увязка с современностью - плачевное положение дел в Константинополе всегда вызывает смех. И, естественно, герцог Рагузский получит огромное удовольствие.

– Лучше будь аптекарем,- посоветовал де Ламбант.- Ты забавнее смотришься целителем, чем воителем.

– Как солдат я буду бесподобен. У меня есть военные сапоги, огромный деревянный меч и ножны - прекрасные вещи. Меч одевается через плечо и свисает до самой земли.- Я поднялся и показал им, как это все выглядит.Эффект потрясающий. У меня есть длинный, раздвоенный галстук, свисающий до самого пояса в стиле хорватских наемников. Это снаряжение лучше того, которое Отто Бентсон готовит для Геральда. Мне лишь не хватает треуголки с плюмажем. Анфас ее поля смотрятся как рога. Может, у тебя, Гай, такая есть?

– Нет ни шляпы, не желания иметь ее.

– Тебе понравится мой костюм, Армида, и клянусь, ни одна битва не совершится без моего участия. Тени-куклы - не идут ни в какое сравнение! Все мои суставы работают с великолепной гибкостью. Пред вами предстает галантный кавалер и бесстрашный воин. Он достает меч, сделанный в Толедо из лучшего дерева, и сражает наповал полсотни турок! Быстро, грациозно и жестоко! Но без шляпы. Неимоверная храбрость, но без шляпы. Печальная история...

– "У того, кто любит лишь самого себя, соперников не бывает",процитировала Армида.