Шрифт:
Он держался уверенно, но не нагло, дружественно, но не фамильярно, и милостивая пани, успевшая прийти в себя, сумела это оценить. Увядшее лицо ее на глазах помолодело, и испытанная улыбка растерявшейся девочки произвела нужное впечатление на доблестного воина, который возвышался перед ней, увешанный добрым килограммом металла. Хозяйка виллы слушала его с благосклонностью королевы, втайне жалея, что не имела времени привести себя в порядок... Но в чем же дело? Он пришел обратить ее внимание на то, что в одной из комнат- потом выяснилось, что это белая комнатка Алены, - не спущены шторы и с улицы виден свет. Он был бы огорчен, если бы у сударыни возникли неприятности из-за нарушения действующего предписания касательно гражданской воздушной обороны, особенно теперь, когда пиратские налеты - разумеется, временные - становятся все более дерзкими и частыми. В заключение он выразил удовольствие по поводу того, что получил возможность, хоть в неурочное время и при обстоятельствах не совсем обычных, познакомиться с сударыней.
– Алеш, передайте, пожалуйста, что я горячо благодарю...
Визит прошел бы совершенно благопристойно, если бы при прощании не произошло нечто озадачившее всех присутствующих, не исключая посетителя.
Вдруг сверху послышался шум. По лестнице не спеша спускался Кунеш полковник в отставке в помятом штатском костюме: во всем его облике была какая-то обветшалая торжественность... Подойдя среди изумленного молчания к немецкому коллеге, он на положенном расстоянии стукнул каблуками и на чудовищном немецком языке представился:
– Herr Oberst... mein Name ist Kunesch. Ich weis alles... [39]
– Индржих!
– воскликнула в испуге хозяйка.
– Что с тобой?
Оставив без внимания этот возглас, он еще раз стукнул каблуками и выпятил тощую грудную клетку.
– Ich stehe Ihnen zur Verfugung... selbstverstandlich... [40] ...само собой... Полагаю, что со мной будут обращаться, как с военнослужащим согласно международному праву... И готов! Ich stehe Ihnen zur...
39
Господин полковник... моя фамилия Кунеш. Я знаю все... (нем.).
40
Я в вашей распоряжении... разумеется... (нем.).
Посетитель приподнял брови, слегка расставил ноги и тревожно спросил, приготовившись дать отпор возможной провокации:
– Was soll das bedeuten? Ich verstehe kein Wort... [41]
В голосе его прозвучала острая резкость команды. Он не знает этого господина и просит объяснений. Сохраняя без особого затруднения свое достоинство, он окинул это чучело угрожающе-презрительным взглядом.
– Ich bin ganz vorbereitet, Herr Oberst... [42]
41
Что это значит? Я не понимаю ни слова... (нем.).
42
Я совершенно готов, господин полковник (нем.).
К счастью, тут вмешался хладнокровный Алеш - он объяснил на вполне уверенном немецком языке, что это чистое недоразумение: данный господин не совсем здоров; он нервнобольной. Ach, so! [43] Гость понимающе кивнул, на губах его промелькнула легкая улыбка, и он перестал обращать внимание на ненужного заложника.
– Na gut... [44] Тогда желаю ему поскорей выздороветь, а вам, сударыня, покойной ночи...
Он откланялся, повернулся на каблуках и выстрелил дверью, словно убегал из сумасшедшего дома.
43
Ах, так! (нем.).
44
Ну, хорошо... (нем.).
Трах! Алеш повернулся к Кунешу, стоявшему неподвижно, как соляной столб, и не спускавшему глаз с дверей. Прыснув со смеху, он похлопал его по плечу.
– Отправляйтесь к своим рыбкам, пан полковник. В заложниках, видно, теперь нет особой нужды.
И весело побежал по лестнице, а за ним королевской поступью проследовала хозяйка.
Невероятно! Полковник в отставке все никак не мог прийти в себя. Неужели они не знают, какой остроумный план наступления против них разработал он в своей скромной каморке? Конев пальчики бы себе облизал! Во всех этих их наступлениях нет и одной сотой тактической гениальности; старик Клаузевиц умер бы от стыда. Схему окружения, пришедшую Кунешу в голову сегодня вечером, он уже успел минуту назад проглотить. Собственно, надо было бы убить немца за оскорбление, пришло ему вдруг на ум, когда он с трудом поднимался по лестнице. Он тряхнул головой. Оплеван! А что, если...
– промелькнула у него в мозгу захватывающая идея, - что, если... это была хитрость? Безумно утонченная, так сказать, нордическая! Его охватил почти опьяняющий ужас. Получалось фантастически логично: это была разведка, рекогносцировка местности - ведь он прекрасно знает, что надо захватить его внезапно, склоненного над оперативными картами и планами, ударить из засады - вот как! Бдительность, особая, двойная бдительность, полковник Кунеш!
Он живо переступил порог своей мансарды, повернул ключ в замке и энергично потер руки. Он обдумывал лобовую атаку с максимальным использованием танков блестящая операция! Расставил на столе фигурки из «Милый, не сердись» и в волнении опустился на стул. К нему подбежал облысевший пес и преданно облизал его руку.
Взрыв! Он долетел со второго этажа - там грянул смех, когда Алеш доканчивал свой рассказ:
– Ну, не в себе... если бы вы, милые, только видели... Ich... Ich stehe... Я думал - лопну...
Хохотали прямо до слез, потом кто-то из девушек заметил:
– Ты бы его пригласил...
– Кого?
– Да этого немца... Могло получиться славное перемирие. Генерал Лаудон едет через деревню...
– Зузка права. Я бы, может, завела свой собственный вермахт. Что скажете насчет свинга «Хорст Вессель»?
Знакомый голос позвал Войту. Он заморгал глазами, ослепленными электрической лампочкой над столом, и оглянулся; под локтем, на который он положил голову, засыпая, лежала раскрытая брошюра.