– Как тебе, Кэт? – спросил он глубоким медовым голосом. – Хорошо?

Эта ласка подействовала на нее как колдовство, она вцепилась ногтями в кожу на его груди и тихо застонала.

– Не надо было… разрешать тебе, – шептала она.

– Конечно, не надо… – согласился он, прижимаясь еще тесней. – Скажи мне, чтобы я перестал, Кэт, – шептал он. – Скажи мне, что тебе не нравится.

– Если бы я могла… – еле слышно промолвила она. Он целовал ее закрытые веки, нос, высокие скулы, а руки его, как бешеный душ, обрушившийся на обнаженную кожу, вызвали блаженные содрогания.

Его рот стал нежно покусывать ее губы, и череда этих дразнящих прикосновений вызвала у нее крик.

– Господи, какая же ты сладкая, – хрипло шептал он. – Нежная, как шепот, когда я глажу тебя.

Ее пальцы теребили завитки волос на его мощной груди.

– Я все представляла себе, как это будет у нас с тобой, – робко призналась она. – С того самого вечера, когда увидела тебя с Джессикой…

– Я знаю, – шепотом ответил он. – Я увидел это по твоим глазам. Меня это тоже перевернуло, Кэт, и я тоже все представлял себе, как оно будет между нами. Но ты была так чертовски молода…

Она испустила глубокий прерывистый вздох, приподнимая тело навстречу его искусным уверенным рукам.

– Блейк?.. – простонала она.

– Чего ты хочешь? – Его темные глаза пылали. – Нет ничего, о чем бы ты не могла попросить меня, разве ты не знаешь? Чего ты хочешь, Кэт?

Ее тело жгло какое-то новое для нее ощущение, но она не умела выразить в словах, чего ей хотелось. Никогда с ней такого не бывало.

Никогда!

– Я не знаю, как сказать, – призналась она беззвучным шепотом. – Блейк… прошу тебя…

Он наклонился, поднял ее своими большими руками и отнес на мягкое сиденье в виде широкой скамьи, окружавшей беседку.

Потом опустился рядом с ней, и на его смуглом лице появилось какое-то незнакомое выражение, поразившее ее после стольких лет поддразнивания, приятельства и глубокой привязанности. Она еще только начинала смотреть на Блейка как на любовника, и впечатление не поддавалось описанию. Она не умела справиться со смущением, отражавшимся на ее пылающем, полном ожидания лице, в ее зеленых глазах.

– Я не сделаю тебе больно, – с нежностью произнес он.

– Я знаю. – Она подняла пальцы к его твердым стиснутым губам и мягко обвела линию рта. – Я никогда не целовала мужчину лежа.

– Не целовала, говоришь? – Он улыбнулся, привстал и опустил на нее свой мощный торс, так чтобы их тела совпали – бедро с бедром, грудь с грудью. Она чуть не задохнулась от этой близости, впилась всеми пальцами в напрягшиеся мускулы его плеч.

Его пальцы ласкали ее лицо.

– Я слишком тяжелый, да, Кэт? – шептал он у ее податливых губ.

Она вспыхнула при этом вопросе, но не отвела глаз.

– Нет, – выдохнула она. Он прижался ртом к ее губам.

– Сними свитер, Кэт, – прошептал он.

– Блейк…

Он целовал ее в закрытые веки.

– Ты хочешь этого так же, как я, – задыхался он. – Сними его, Кэт… потом помоги мне снять рубашку.

Она, дрожа, смотрела ему прямо в глаза. Она хотела его так, что желание жгло ее с головы до пят, но она догадывалась о близости, до сих пор ею не испытанной. Если это произойдет, пути назад не будет.

– Но… я… никогда, – лепетала она. Его пальцы коснулись углов ее рта, а язык легкими штрихами обвел дрожащую линию рта.

– Ты не хочешь почувствовать меня вот так же, Кэт? – ласково шептал он. – Чтобы ничего не было между нами?

Она подчинилась его влекущему рту, закрыла глаза.

– Да, – простонала она, и даже голос ее задрожал. – О, Блейк, да, да!..

– Помоги же мне, – хрипло прошептал он. Дрожащими пальцами она приподняла край его желтой трикотажной рубашки и стянула ее с теплых твердых мускулов под ковром жестких черных волос, пальцы ее с наслаждением ощутили это прикосновение, а сердце застучало как сумасшедшее.

Его рот ласкал ее открытые губы, наслаждался ими, теребил, гладил, пальцы нежно ласкали лицо.

– Теперь я твой, любовь моя, – мягко настаивал он. – Тебе нечего бояться, ничего не бойся, я не сделаю тебе больно, не буду заставлять тебя силой. Ну же, Кэт…

Она глядела в его темнеющие глаза, стягивая свитер с напрягшихся грудей, и с пронзительным ощущением блаженства почувствовала, как он снова вжимается в нее всем торсом, так, что ее острые соски утонули в темном тепле его груди. От этой близости у нее мутилось в голове, она задыхалась.