* * *

А в Тифлисе когда-то видел очень аппетитную вывеску:

"ТИФГАСТРОНОМ"

* * *

– Товарищи, там пьяный в подъезде лежит!

– Какой там, к черту, пьяный, просто мертвый.

* * *

Грузин продает дачу на берегу реки.

– Ты посмотри, дорогой, какое удобство. Купаться захотел - пожалуйста, - тут дом, тут река. Пожар или что-нибудь - тут дом, тут река. Рыбки половить захотел - тут дом, тут река.

– Да, - говорит покупатель.
– А если наводнение?

– Наводнение? Какое наводнение?! Ты посмотри: где дом, где река!

* * *

Меня упрекали в том, что в сценарии "Детство Кирова" подпольная социал-демократическая организация в Уржуме выглядит слишком простецкой, а методы конспирации ее крайне наивны. А вот что писала Крупская:

"Перечитывая сейчас переписку с Россией, диву даешься наивности тогдашней конспирации. Все эти письма о носовых платках (паспорта), варящемся пиве, теплом мехе (нелегальной литературе), все эти клички городов, начинающихся с той буквы, с которой начиналось название города (Одесса - Осип, Тверь - Терентий, Полтава - Петя, Псков - Паша и так далее), вся эта замена мужских имен женскими, и наоборот, - все сие было до крайности прозрачно, шито белыми нитками. Тогда это не казалось таким наивным"...

* * *

Иринка (5 лет 10 месяцев) жалуется, что видит каждую ночь страшные сны.

– Один раз видела, что мне мама говорит: иди куда хочешь и живи в канаве.

* * *

В Ленинградской области орудовала шайка грабителей под названием "Не мучь дитя".

Дорога. Идет человек. Откуда-то возникает маленький мальчик. Он останавливает прохожего и нежным голосом говорит:

– Дяденька, дай мне твое пальто.

– Ты что? Очумел? Какое пальто?

– Отдай!

– Да иди ты! С ума спятил?

Но мальчик не отстает, он цепляется своими крохотными ручками за рукав путника и продолжает - уже со слезами в голосе - канючить:

– Дяденька-а-а! Отдай пальто!

Прохожий, естественно, теряет терпение, пытается отцепиться от этого странного младенца. А тот уже рыдает навзрыд - не отстает, вцепился в свою жертву и умоляет его отдать пальто. И вот тут, когда доведенный до белого каления прохожий замахивается, чтобы ударить или оттолкнуть малютку, на дороге появляются две или три более мощные фигуры. Они приближаются к прохожему, и один из них, с трудом сдерживая гнев, басом говорит:

– Не мучь дитя, отдай пальто!..

* * *

В ресторане. Пьяный оправдывается перед соседом, с дамой которого он пытался перед этим заигрывать:

– Я извиняюсь, товарищ, заговорить с соседкой это не является нарушением плохого тона.

* * *

Пабло Пикассо показали картину и спросили, что он о ней думает. Пикассо ответил:

– Я не думаю. Я волнуюсь.

* * *

Когда мальчик Александр Македонский узнавал о какой-нибудь новой победе, одержанной Филиппом, он восклицал с досадой:

– Папа все завоюет, и на мою долю ничего не останется!

Кое-что все-таки осталось.

– К сожалению, я у них не питаюсь доверием.

* * *

Семья цирковых акробатов N. Родители акробаты слепые. Отцу 65 лет, матери - 56. Эстонцы. Старик делает щетки (платяные, бельевые, полотерные), летом торгует ими на Сенной. Глаза потерял "от пороха" восемнадцати лет от роду. Женился на зрячей, но уже терявшей зрение. Живут неплохо. Ходят в гости - к слепым же. Старуха занимается хозяйством, мешая на кухне зрячим. Самое горькое в их судьбе - это то, что они не знают, как выглядят их дети, а теперь и внуки. Часами просиживают над колыбелями и ощупывают лица детей.

Привередливы. Домработница возвращается со двора.

– Дождь идет?

– Нет.

– Правда? Ну-ка дай я тебя пощупаю.

* * *

Пришвин вместо "рюкзак" говорит: спинсумка.

Ужасно, по-моему. Тогда вместо саквояж надо: путьмешок, вместо бухгалтер: книгдержатель.

* * *

Фамилия врача по детским болезням: Витаминер.

* * *

Великий муж Греции, герой "золотого века" Перикл сказал, что главной заслугой своей жизни он считает, что:

– В жизни своей я никого не заставил носить траурную одежду.

* * *

"Катя".

Офицер после японской войны (или приехав в отпуск) поднялся на бельведер дачи, откуда расстилался чудесный, знакомый ему с детства вид. Море синело вдали, белел парус, по шоссейной дороге ползли золотистые возы с сеном.

И вдруг X с ужасом замечает, что он мысленно, по привычке, вычисляет в уме (он - артиллерист) угол возвышения, заряд и тому подобное.

Яхта или воз с сеном для него - уже только цель, мишень.