* * *

В царствование Павла I слово "отечество" было запрещено. Его заменило слово "государство". Полковник Тарасов, не зная об этом, в письме к императору написал "отечество наше", за что отсидел в крепости...

Для меня, когда я сегодня прочел об этом, по-новому прозвучала пушкинская строка:

Отечество нам Царское Село!..

Я услышал его как бы ушами мальчика Пушкина - это слово. Тогда оно звучало как совсем недавно вернувшееся в разговорный обиход - свежо и смело.

* * *

Латынь - мать языков. Неужели и блатного тоже? Fur - по-латыни вор. На блатном языке старый вор, вор-пенсионер - фурик. Старая хипесница - фуриха. Впрочем, и греческое влияние тоже есть: микренький - маленький.

– Микренький фурик, микренький шкет, микренький пацаненок.

* * *

Разговор за спиной:

– Я органически не перевариваю галоши.

* * *

Партизан времен гражданской войны вместо плаща носит старинный ковер или гобелен (с амурами и пастушками). Посередине прорезана дырка, в дырку просовывается голова. На голове смушковая шапка.

* * *

Дождливый осенний вечер в Одессе. Под мостом сидят два гопника, бродяги, нищие. Один из них гол и наг, у другого на плечах рваный мешок из-под картофеля. Кутаясь в эту рванину, наслаждаясь теплом, сибаритствуя, он говорит:

– Подумать только!.. Ведь было время, когда я тоже не имел что надеть!..

* * *

Детский голос в автобусе:

– Бабушка, а Дед Мороз - он где работает?

* * *

Две русские женщины в отпускное время путешествовали по Кавказу. Шли по дороге. В каком-то ущелье их нагоняет всадник. Обогнал, натянул поводья, остановился.

– Давай мешок подвезу.

Женщина, к которой он обратился, думает:

"Если вор - то и так возьмет, силой".

Отдала.

Он положил рюкзак на лошадиную холку и говорит:

– У той не возьму - пускай сама несет. Я у тебя взял, потому что ты старуха, а та - молодая, пускай несет.

Тридцатилетняя "старуха" от горского комплимента пришла в восторг. Но дальше восторгов было еще больше.

Женщины разговорились с попутчиком.

– Откуда вы так хорошо знаете русский язык?

– Га! Я в Москве жил.

– Долго?

– Четыре года.

– Учились?

– Га! Я в тюрьме сидел.

– За что?

– Га! Я человека убил.

* * *

Вывески:

"Продажа трикотажа по коммерческой цене".

"Бытовая часовая мастерская ЖАКТа".

Такие вывески хочется петь.

* * *

– Тебе сколько лет, Леня?

– Еще пятёх нет.

* * *

Иринка:

– Тетя Шурочка, положи мне, пожалуйста, в чай песочка.

– Я тебе только что три куска сахара положила.

– Так они уже растаяли.

* * *

Писатель, ездивший в Тбилиси на руставелиевские торжества, отчитывается перед собратьями:

– Шота пили, шота ели, шота руставели...

* * *

– Он как-то говорит - не поймешь что. И присвистывает, и причмокивает, и носом еще в это время гудит.

* * *

Иринке пять лет. Учимся с нею читать. Никак не может запомнить букву "я".

– Какая это буква?

– Буква "ты".

– Нарисовал яблоко. И написал: "яблоко".

Читает:

– Тыблоко.

* * *

Л.Н.Толстой, заканчивая одно из писем нововременцу А.С.Суворину{313}, желает ему "разориться материально и богатеть духовно".

* * *

За стеной молится старуха:

– Батюшка ты наш! Иисус Христос! Долготерпеливый, многомилостивый! Дорогой ты наш! Золотой ты наш! Прости меня, батюшка, Иисус Христос, прости меня грешную, окаянную... Золотой ты наш...

* * *

В 1849 году был арестован молодой И.С.Аксаков{313}. На протоколе допроса - обращенная к графу Орлову{313} резолюция Николая I:

"Призови. Прочти. Вразуми. Отпусти".

* * *

С.Я.Маршак рассказывал, что с ним в клинике лежал какой-то человек, выдававший себя за крупного работника, страшный врун и хвастун. Он говорил, что правительство наградило его орденом, но он будто бы, на что-то обидевшись, не захотел его получать. Тогда правительство прибегло к хитрости. Зная, что товарищ - знаток и болельщик автомобильного дела, его пригласили в Кремль - показать какую-то редкостную машину. И - раз! наградили орденом.