Шрифт:
В конце 1940 года трем ведущим гроссмейстерам был задан вопрос: "Кто сильнейший шахматист мира?" Вот их ответы:
Алехин: "Алехин".
Решевский: "Решевский".
Файн: "У меня создается впечатление, что Файн".
И только на вопрос, кого они считают шахматистом № 2, гроссмейстеры ответили единодушно: "Ботвинника".
Только двух сортов
Одна веселая компания, в которой находился и Михаил Светлов, послала молодого литератора за водкой для продолжения веселья. Вскоре тот вернулся без водки и сообщил, что хорошей водки не было, в магазине водка только плохого качества.
– Молодой человек,- сказал Светлов,- запомните: водка бывает только двух сортов - хорошая и очень хорошая.
Победила... молодость
В 1950 году 85-летний гроссмейстер Мизес играл в Амстердамском турнире партию с голландским мастером Ван Форестом, которому было 87 лет. По окончании партии, которую выиграл Мизес, корреспонденты спросили победителя, чем он объясняет свою быструю победу.
– Все очень просто,- ответил Мизес,- победила молодость!
"Нулевое" настроение
Гроссмейстер В Симагин как-то рассказывал коллегам о тех печальных днях, когда он приносил домой нежеланный нолик:
– Я сажусь за стол, мне подают ужин. Нехотя ковыряя вилкой пищу, я исподлобья наблюдаю за домашними. Вот сейчас кто-то из них неосторожно ударит чашкой о блюдце или поскребет ножом по тарелке. Тогда на голову нарушителя тишины обрушится весь мой гнев: гнев на судью, на победившего противника, на самого себя. Кто же будет этим несчастным? Но близкие хитры: они сидят тихо. Ни одного слова, ни единого движения. И мой заряд пропадает даром!
Гроссмейстер по пению
Заслуженный тренер СССР, рижский мастер Александр Кобленц был вместе с экс-чемпионом мира Михаилом Талем на межзональном турнире в Портороже. В один из выходных дней состоялась прогулка, и Кобленц, у которого был приятный голос, исполнял арии на русском и итальянском языках. К тренеру подошла дама и сказала:
– Благодарю за удовольствие! Своим пением вы мне напомнили большого артиста.
– Карузо?
– нетерпеливо спросил Кобленц.
– Нет, Василия Смыслова .
Не ожидал
В США в 1962 году была продана долгоиграющая пластинка с записью Первого концерта Чайковского в исполнении Вана Клиберна. Впервые в истории американской звукозаписи диск с классической музыкой достиг подобного тиража. До этого миллионные пластинки были привилегией джазовых певцов.
– Вот уж никогда не думал, что достигну уровня исполнителя рок-н-ролла,- признался Ван Клиберн.
Феноменальная память
Во время ХХIV чемпионата СССР по шахматам Гипслис, решив проверить память Михаила Таля, спросил:
– Миша, ты не помнишь случайно, какой вариант играл белыми Керес в ферзевом гамбите против Болеславского в третьем туре XX чемпионата СССР?
– Брось меня разыгрывать,- сказал Таль,- Болеславский с Кересом играли не в третьем, а в девятнадцатом туре, белыми играл не Керес, а Болеславский, и был у них не ферзевый гамбит, а испанская партия.
Морщины актрисы
Знаменитая итальянская актриса Анна Маньяни требовала, чтобы ее портреты публиковались без ретуши.
– Не хочу, чтоб убирали морщины с моего лица,- заявила она.- Мне понадобились 55 лет для того, чтобы их нажить.
Один бог
В Вене по телевидению передавалась пресс-конференция известного дирижера Герберта фон Караяна. Один из западногерманских корреспондентов задал маэстро такой вопрос:
– Господин Караян, каково влияние религии на ваше творчество?
– У меня только один бог - музыка!
– ответил Караян.
Остроумный раб
Знаменитый древнегреческий баснописец Эзоп владел большим чувством юмора. О его остроумии рассказывают немало историй.
Однажды он шел по улице, вдруг встретился судья и строго спросил его:
– Куда ты идешь?
– Не знаю,- ответил Эзоп.
Ответ Эзопа не понравился судье, и он велел отвести его в темницу.
– Но ведь я сказал вам сущую правду,- возразил Эзоп.- Я и в самом деле не знал, что иду в темницу.
Судья засмеялся и отпустил его.
Хорошая черта
На одном ужине в Афинах выступал арфист. Играл он настолько плохо, что все присутствующие были возмущены и громко выражали свое недовольство. Аплодировал лишь один Диоген.
– Неужели тебе понравилась эта скверная игра?
– спросили его.