Николас сидел, положив руку на подушки дивана, и Мадлен дотронулась до него пальцами.

— Ты бы слишком дорого заплатил только за то, чтобы несколько месяцев провести в компании умирающей женщины.

Он схватил ее за руку.

— Я должен был принять решение, я, а не ты! Мадлен заглянула ему в глаза. Как она его любила! Его нельзя было назвать красавцем, но у него было своеобразное лицо, и для Мэдди не было человека милее.

— Ты можешь честно сказать, что не испытал облегчения, когда я уехала?

Николас задумался: отчасти она была права. Помолчав, он медленно проговорил:

— Я тогда подумал, что ты уехала, повинуясь внезапному порыву. Чего только я ни делал, чтобы разыскать тебя, но, казалось, ты исчезла с лица земли. Куда ты уехала?

— В Йоркшир, в родную деревню. — Женщина усмехнулась. — Сестра не пустила меня даже на порог.

Николас снова выругался, а Мэдди продолжала:

— Диана, та самая женщина, которую ты напугал, спасла меня и дала мне приют. Больше того, я стала членом ее семьи. У меня была спокойная жизнь.

Я так радовалась, что хоть кому-то нужна… — Мадлен закрыла глаза, вспоминая те дни:

— Я окрепла, и опухоль постепенно рассосалась. Вернувшись в Лондон, я зашла к доктору, который прежде лечил меня. Он сказал, что такие случаи бывают, об опухолях ничего нельзя сказать наверняка. Чаще всего они убивают, но иногда и исчезают. — Открыв глаза, она добавила:

— Вот, собственно, все, что со мной было. Все очень просто…

— А почему ты вернулась в Лондон?

— Диана захотела жить здесь.

У Мадлен перехватило дыхание, когда Николас через рукав погладил ее руку. Тело ее таяло, в груди нарастала сладостная истома. Они оба поняли как бы ни повернулись обстоятельства, эта ночь принадлежит им.

Подойдя к Мадлен, Николас взял ее лицо обеими руками. Его гнев исчез, остались лишь нежность и желание.

— Но почему ты не сообщила мне, что вернулась? Сердце ее забилось быстрее, мысли в голове стали путаться.

— Здоровье улучшилось, но твоя жена могла сильно навредить тебе. К тому же прошло столько времени, ты мог… забыть меня.

, Его зеленые глаза ласково смотрели на нее.

— Неужели ты думаешь, только женщины умеют любить? — прошептал он перед тем, как поцеловать Мэдди Она застонала, истосковавшись по знакомым прикосновениям, обвила его шею руками и прижалась к нему всем телом. Страсть всегда согревала их, но в этот раз она запылала с пугающей их обоих силой. Осыпая ее шею поцелуями, Николас заметил, что Мэдди плачет.

— В чем дело, дорогая?

— Ох, Николас, я так тебя люблю, — сквозь слезы прошептала она. — Конечно, твоя жена скоро разузнает, что ты был у меня, но давай воспользуемся хотя бы короткими мгновениями счастья.

Слишком взволновавшись от встречи с любимой женщиной, Николас забыл сказать ей главное, то, что могло совершенно изменить их жизнь.

— Вивьен умерла, — проговорил он.

Мадлен судорожно вздохнула, ее тело напряглось.

— Не смотри так на меня, — усмехнулся Николас, — я не убивал ее. — Его рука скользнула ей за корсаж, и он нежно сжал ее грудь. — По иронии судьбы, она умерла от той самой болезни, которой страдала ты. Разве ты не заметила, что я в трауре? Мадлен недоуменно покачала головой. Как настоящий джентльмен, Николас не любил говорить с ней о своей жене, но теперь он захотел, чтобы Мэдди все поняла.

— К тому времени, как мой отец умер, наше поместье было разорено. Я женился на Вивьен за ее приданое, а она стала леди Фарнсворт. Обычное соглашение. — Его рука дрогнула. — Мне и в голову не приходило, как дорого я заплачу за Хазелдаун. Я относился к Вивьен с уважением, как должно относиться к жене. Благодаря мне она заняла положение, какого никогда не достигла бы, как дочь торговца, я дал ей детей, но ей все было мало. Она пыталась подчинить меня себе, завладеть моим телом и душой, а когда ей этого не удалось, Вивьен превратила мою жизнь в сущий ад. Не потому, что любила меня, а из-за того, что хотела мною повелевать Она требовала, чтобы я оставил тебя, потому что мысль о том, что я обрел счастье, была для нее невыносима.

Мадлен положила ладонь на его руку, ее карие глаза светились теплом.

— Целых восемь лет… — продолжал Николас — Благодаря тебе, моя жизнь на целых восемь лет обрела смысл. Ты не должна была уезжать, не сообщив мне, но это так похоже на тебя. Ты так… благородна… — Он почувствовал, как забилось сердце Мадлен — Никогда больше не уезжай от меня, никогда..

Их губы встретились, руки принялись жадно ласкать тела. Если бы в это мгновение в Мадлен попала молния, она бы умерла без сожаления, радуясь тому, что еще раз оказалась в объятиях любимого человека.