Не боясь, что их кто-то может увидеть и осудить, мисс Сара Ланкастер, которая совсем недавно была чопорной гувернанткой, заставила своего жениха наклониться и крепко поцеловала его в губы.

Какое-то время Дэвиду казалось, что он живет в волшебном мире, куда не могут проникнуть обычные заботы мира реального. Почти все время они проводили с Джослин, и с каждым днем она становилась для него все более желанной. После посещения Аптекарского сада они стали регулярно совершать экспедиции в различные уголки предместий Лондона. Однако в свет вместе не выезжали. Так было проще: не надо никому объяснять свои отношения.

Джослин была чудесной спутницей — за исключением тех редких моментов, когда он не мог скрыть своего влечения к ней. В таких случаях она сразу же замыкалась в себе. Она избегала даже самых незначительных физических контактов, например, поданной руки — когда он пытался помочь ей выбраться из экипажа. Возможно, Джослин чувствовала, что Дэвида влечет к ней, во всяком случае, она старалась держать его на расстоянии.

День проходил за днем, и в середине августа Дэвид начал сомневаться в том, удастся ли ему удержать Джослин. Вскоре аристократы вернутся в Лондон, и тогда она, конечно же, подаст иск о признании их брака недействительным. Дэвид чувствовал: если к этому моменту она не изменит свое решение, то потом будет уже слишком поздно. Он потеряет то, чем никогда по-настоящему не обладал — несмотря на то что она явно получает удовольствие от его общества.

В один из теплых дней они захватили с собой книги и отправились в беседку в дальнем конце сада. Туда же им подали ленч, так что они могли бы до обеда просидеть в беседке. Погладив Исиду, сидевшую рядом, Джослин спросила:

— Дэвид, еще кофе?

— Да, пожалуйста.

Он наблюдал, как она наливает кофе в чашки. Ему мучительно хотелось склониться к ней и прикоснуться губами к ее изящной шейке, хотелось провести ладонью по ее чудесным волосам. По мере выздоровления Дэвиду становилось все труднее скрывать от Джослин подобные желания.

Тут он снова вспомнил о том, что Салли и Йен Кинлок решили обвенчаться. Узнав об этом, Дэвид искренне изумился. Он до сих пор не мог поверить, что Салли удалось найти такого прекрасного мужа, как доктор Кинлок.

А вот Джослин совершенно не удивилась, когда узнала о предстоящем венчании. Она улыбнулась и приказала подать шампанского — чтобы поднять тост за жениха с невестой. Дэвид смотрел на хирурга и не узнавал его — тот очень изменился. Впрочем, любовь сотворила чудо не только с Йеном, но и с Салли. Глядя на счастливых влюбленных, Дэвид радовался за них и в то же время завидовал им…

С улыбкой взглянув на Джослин, он заметил:

— Кинлок будет не просто прекрасным мужем для Салли. Я все думаю о том, что очень удобно иметь в качестве родственника такого прекрасного доктора.

Она весело рассмеялась:

— Я тоже об этом подумала. Надеюсь, и я смогу пользоваться его услугами. Вы ведь одолжите мне его, если со мной что-нибудь случится?

Дэвид отвел глаза, слова Джослин почему-то напомнили ему о том, что она не намерена оставаться его женой. И тут он увидел Дадли, приближавшегося к ним в сопровождении высокого и очень серьезного мужчины. Майору сначала показалось, что дворецкий чем-то недоволен, но он тотчас же вспомнил о том, что Дадли хмурится почти всегда.

Подойдя к беседке, дворецкий сказал:

— Прошу прошения, леди Джослин, но этот человек утверждает, что у него чрезвычайно срочное дело к майору Ланкастеру.

Видимо, высокий незнакомец обладал редкостным даром красноречия, иначе Дадли не провел бы его в сад без предварительного доклада. Дэвид пристально посмотрел на визитера, но убедился только в том, что впервые его видит.

Незнакомец шагнул вперед и поклонился леди Джослин.

— Извините, что я вас побеспокоил, но у меня срочное дело к майору Ланкастеру. — Он устремил на Дэвида пристальный взгляд — Вы Дэвид Эдвард Ланкастер, родившийся в Уэстхольме в графстве Херефорд?

Майор насторожился. Столь официальное вступление не обещало ничего хорошего.

— Да, это я, — кивнул он. — Простите за резкость, но какое вам до этого дело?

— Позвольте представиться. Меня зовут Джеймс Роули. Возможно, вы не помните моего имени, но Роули представляли интересы вашей семьи на протяжении трех поколений.

Ему следовало бы догадаться, что этот субъект — адвокат. Стараясь не взорваться, Дэвид проговорил:

— Надо полагать, мои братья узнали, что я при смерти, и поручили вам удостовериться в том, что это счастливое событие произошло. Можете сообщить братьям, что им не повезло. Мое здоровье теперь в полном порядке, и я не имею намерения в ближайшем будущем порадовать их своей смертью. Я могу надеяться на то, что они хотя бы лет на двадцать оставят меня в покое?

Поверенный в смущении пробормотал:

— Но у меня совсем другое дело. Наоборот, я счастлив, что вы оправились от ран. — Роули сделал выразительную паузу и добавил:

— Я счастлив видеть вас здоровым, лорд Престон.

Дэвид молча смотрел на поверенного. Он не чувствовал ничего, кроме какого-то безразличия. Джослин же ахнула и вопросительно взглянула на Дэвида — она поняла, что означают слова Джеймса Роули.

Майор судорожно сглотнул и пробормотал:

— Полагаю, вам следует присесть и объясниться, мистер Роули.