Тарасов же пересек уютный чистенький дворик и свернул к дому, стоявшему перпендикулярно тому, в котором жила тетка Булавина. Ему попались навстречу две женщины среднего возраста и девочка, а также старик-инвалид с костылем и крутобедрая девица с ярко-красными губами. На девицу он не обратил внимания, а вот взгляд инвалида Глебу не понравился. Это был взгляд человека, анализирующего ситуацию. К тому же старик не ушел со двора, а продолжал подолгу возиться у мусорных баков, делая вид, что ищет бутылки.

Еще больше не понравилось Тарасову поведение женщин с девочкой. Они вошли в подъезд соседнего дома, вышли, постояли с минуту, о чем-то беседуя, и направились к старику-инвалиду. Затем все четверо посмотрели на джип – одновременно! – и снова разошлись.

«Зараза! – с досадой подумал Тарасов, направляясь к машине. – Это же «матрица слежки»! Мария правильно оценила атмосферу: за двором следят. Неужели нас здесь ждали?..»

Он залез в кабину, проговорил сквозь зубы:

– Влипли! Во дворе засада.

– Я так и поняла, – спокойно отозвалась Мария. – Наверное, за родственниками Булавина, да и за вашими тоже, установлено наблюдение на случай вашего появления. Надо будет учесть это в дальнейшем. Что вы думаете делать?

– Вернутся Никифор и Дима, сообразим.

– Если это засада, почему же на нас не напали сразу, как только мы остановились?

– Они не знают, кто мы и сколько нас в джипе, и как мы вооружены. Стратегия засады – не выявлять себя до самого последнего момента.

– Как же вы определили, что это засада?

Тарасов пошевелил пальцами с легкой улыбкой.

– Флюиды. Я занимаюсь такими делами много лет и подсознание срабатывает само. – Он снова подмигнул Сергию. – Не боишься, Беленький?

– Не-а, – ответил мальчик и ткнул Глебу пальцем в рубашку на груди. – Рука…

Глеб непонимающе посмотрел на свою грудь, потом сообразил, вынул талисман на ремешке.

– Ты это имел в виду? Это амулет, и он действительно называется «Рука Бога». Потрогай, если хочешь, не бойся.

– Я не боюсь.

Сергий дотронулся пальчиком до кругляша амулета, и тот на мгновение оделся сеточкой голубых молний, так что Тарасов едва его не выронил. «Серебряный мальчик» засмеялся.

– Это оберег… хороший внутри… строгий и добрый…

Глеб встретил взгляд Марии.

– Он видит суть вещей, – пояснила ведунья. – Иногда я ему даже завидую. Где же Булавин, в конце концов?

Тарасов спрятал талисман под рубашку, ощущая его необычное тепло. Впечатление было такое, будто он нагрелся на солнце.

– Пойду к нему.

Из подъезда вдали вышел Никифор, направился к джипу, но вдруг замедлил шаг, заметив инвалида у мусорного бака. Инвалид отвернулся. Никифор быстро зашагал к джипу и забрался в кабину.

– Влипли! – выдохнул он, выбирая то же выражение, что и Тарасов. – Это ЧК! Инвалида видел?

– Ну?

– Это сам полковник Гвоздецкий собственной персоной! Жаль, что я его пожалел на базе.

– Ты уверен? С чего бы это твою ЧК направили в Новгород наблюдать за домом родственницы Булавина?

– Не знаю, но факт остается фактом: это Кирилл Наумович Гвоздецкий, начальник ЧК. Он меня тоже узнал. Странно, что они медлят.

– Я тоже такого мнения.

Хмель и Тарасов обменялись взглядами.

– Дмитрий!

– Точно! Они, наверное, ждали его в квартире одного, и он сам к ним заявился!

– Пошли! – дернулся к дверце Никифор.

– Погоди, давай работать согласованно. Я возьму твоего Гвоздецкого, ты иди выручай Диму.

– Согласен. Ну, с-собаки, неужели они способны выстрелить в своего бывшего сотрудника? Мы же три банды вместе брали!.. – Никифор захватил «ерш» и вылез из кабины, скрылся в подъезде.

– Сядьте за руль, – хладнокровно сказал Тарасов, вылезая. – В случае чего попытаетесь скрыться.

– Стойте! – шепотом воскликнула Мария; глаза ее снова почернели. – Я поняла! Вы не зря удивились, что здесь Булавина ждет ЧК. «Чрезвычайка» не должна была знать о существовании Дмитрия, его знали только профи из ФАС.

– Хорошо, допустим. Что из этого следует?

– Наш главный противник в нынешние времена – НРИ, в руках лидеров которой есть «лунный свет». Понимаете?

– Пси-генератор?