– Стоп, сынок. Всем этим мы завтра займемся.

Ирокезов-младший вопросительно посмотрел на отца.

– Забыл разве какое дело у нас?

Сын оскаблился.

– Еда делу не помеха.

– Не всякая еда и не всякому делу...

Диету блюсти надо!

Сразив сына загадочным словом, он пошел назад, не сомневаясь, что сын последует его примеру. Он шел туда, где на крюках болтались копченые свиные туши.

– Сало, сметана, яйца, немного просяного пива.... Только в этом случае - он поднял палец- Только! Они запомнят нас надолго....

Разбив в кувшин с пивом три десятка яиц, отец хлебнул, поморщился и передал кувшин сыну.

Пока тот опорожнял его, Ирокезов старший, сорвав с крюка тушу начал пластать ег ножом. Из-под него толстыми ломтями валилась розовая ветчина, летели куски сала.

Уложив ветчину на пшеничную лепешку, Ирокезов-старший зажмурив глаза вонзил зубы в свиную мякоть. На лице отца было написано такое удовольствие, что Ирокезов-младший сам счастливо засмеялся:

– Живем, батя!

– Жить, сынок, начнем вечером!

Через час, когда Ирокезовы заедали съеденное густой сметаной, сверху робко спустился старик.

– Светлейшие, ваша воля исполнена!

Подталкивая в спину сексуально уполномоченного, Ирокезовы поднялись в верхнюю залу. Перед их глазами разливалось море женской красоты: одетые в шелка и бархат, украшенные драгоценными камнями, пахнущие как сотня парфюмерных лавок, вдоль стен стояли жены Фараона. Первое впечатление от увиденного, высказал Ирокезов-старший:

– А у фараона-то губа не дура...

Они обошли строй женщин и пожираемые сотнями восторженных глаз остановились в центре зала. Хотя Ирокезовых было весьма трудно смутить, но в эти минуты они испытывали именно это чувство. Оба думали об одном и том же- как им управиться с полутысячей женщин? Из затруднения их вывел сексуально уполномоченный. Он подал знак, и драпировка на одной из стен стала расходиться в стороны. За красочными полотнищами Ирокезовы увидели продолжение зала. Вдоль всех стен стояли деревянные конструкции, прикрытые богатыми покрывалами.

– Эротические качели Фараона!
– провозгласил старик. Ирокезовы подошли поближе. Качели были построены со знанием дела и любовно украшена затейливой резьбой. Сложные рычаги, толстые медные пружины и стеклянные линзы создавали впечатление мощи Египетской науки и техники.

– Глазу приятно.
– отметил Ирокезов-старший, освобождаясь от одежды. Сын его ничего не сказал.

Повернувшись он увидел, как женщины с волнующим душу и тело смехом рассаживались на качелях. С тихим шорохом там падал шелк, словно бабочки упархивали и скрывались в полутьме кружевные накидки...

Видя изобилия восхитительной женственности, ничем не прикрытые тела первых красавиц Египта и окрестностей Ирокезов-младший только мычал от страсти. Он наливался кровью, становясь все больше и больше похожим на носорога.

Женщин было настолько много, а красота их так притягательна, что он застыл в нерешительности- с кого начать?

Краем глаза он увидел, что отец шагнул вперед. Тот все решил сам.

Ощутив под руками ласковость кожи он подумал:

– "Ах!"

Но мысль эта была мимолетна, она пропала, едва возникнув. С другого конца зала до него донеслись полные любовной истомы стоны женщин, над которыми трудился его сын, вкладывая в любовь весь энтузиазм молодого, диетически накормленного тела.

Ирокезов-старший выдохнул воздух, и все кругом завертелось...

Так были зачаты 300 спартанцев.

В окрестностях Александрии

Молнии резали темноту тяжглыми и сырыми ломтями. Вспышки на мгновенья освещали поле, но темнота всей тяжестью наваливалась на трещины в свогм теле и охлопывала их со страшным грохотом. После каждой вспышки земля вздрагивала как в ознобе и сжималась в ожидании новой порции электричества. Шгл дождь. Ирокезовы пережидали непогоду в случайно подвернувшейся пещере. Сквозь сетку дождя видно было, как ручейки дождевой воды скатывались по глине вниз, где собирались в мутные потоки.

– Погода то - неясным голосом сказал Ирокезов-старший.

– Стихия - согласился сын.

Разговор о погоде, безусловно, не интересовал ни того, ни другого, однако обо всгм остальном было переговорено в дороге. Путь был дальним. За полгода, пренебрегая всеми техническими новшествами, они прошли от Оловянных островов до Египта. Торопливость не была свойственна Ирокезовым.

поэтому шли не торопясь, отдыхая, где хотелось, останавливаясь там, где природа являла перед их глазами приятные картины единства воды, земли и неба. Дел у них не было. Слегка ошалев от безделья, они ждали, что вот-вот где-нибудь вспыхнет очередная война или мор, или голод и тогда всг встанет на свои места. Их снова позовут и снова начнутся кровавые безобразия. Однако время шло и ничего подобного не происходило. Страна отдыхала. Долгожданный мир снизошгл на землю...