Сбрендил до того, что начал говорить с привидением. Не ответило. Нет, скорее всего, никаких призраков не бывает в природе, тем более в моей квартире. Спустя час написал привидению записку, чтобы оно убиралось ко всем чертям и не мешало мне спать. Из-за того, что я не высыпаюсь и вижу всякое дерьмо, я вообще ничего не соображаю. Как лунатик хожу. Но записку я порвал — я еще не окончательно рехнулся…

Чтобы проветриться, вышел на улицу и прогулялся под дождем. Полегчало, на душе стало спокойней.

С сожалением вернулся домой. Тошно в четырех стенах…

Вкус сигареты стал напоминать Максиму горькую полынь, и он затушил окурок. От этих тетрадных листков исходил тяжелый, еле уловимый дух, призрачная вонь разложения. Кочнев будто махал своему приятелю рукой из могилы.

Снегов отбросил записи, но снова схватил их и чиркнул зажигалкой.

Огонек затрепетал. Писатель смотрел на него расширившимися глазами, смутная догадка возникла где-то далеко в сознании, но не приблизилась настолько, чтобы ее можно было как следует рассмотреть. В чем же дело?

Огонь… сгорающие жертвы… Пепел… Откуда берется огонь?..

Откуда берется огонь?

Рука Максима с зажигалкой приблизилась к краю стопки листов. Уголок одного из них вспыхнул красной точкой, и писатель убрал язык пламени.

Краткое затмение прошло, Снегов поглядел на зажигалку и осторожно положил ее на стол возле пепельницы.

Казалось, он заснул на несколько мгновений… Так казалось, или заснул?

Бумага не разгорелась, на уголке листа остался маленький черный след.

Тонкая, точно волос, сизая струйка дыма поднялась к потолку, писатель проследил за ней глазами. Все это неспроста. Запах горелого появлялся почти во всех случаях — и у тех, кто еще жив, и у тех, кто уже стал пеплом.

Очевидно, что запах не является только предвестником гибели, возможно он… указывает на присутствие призрака… Да, именно так.

Максим прислушался к своим ощущениям.

Допустим, он прав. Но сейчас призрака в квартире нет. Выходит, что запах горелого появляется лишь в том случае, когда нечто близко подходит к черте, но не переступает ее. Невидимое чудовище караулит, подсматривает, выжидает. Иного объяснения Максим пока не видел.

Для них с Диной это означает постоянно находиться рядом со смертью и ходить по краю той самой черты между тем и этим миром.

Максим посмотрел на часы. Он не заметил, как пролетело время, а было уже почти десять часов вечера.

Снегов поплелся в ванную умываться, чувствуя себя старым и до смерти уставшим.

Через полчаса Максим уже спал.

Перед провалом в черную муть он подумал о тетради — она ясно предстала перед его глазами. Верхняя обложка приоткрыта, словно рот. Сейчас он, наверное, что-нибудь скажет… может быть, раскроет наконец все тайны.

Максим упал на самое дно большого черного ящика, потом поднялся и увидел, что стоит перед своей дверь. Нетвердые пальцы шарят по ней в поисках ручки. Максиму хочется в туалет, оказывается, он перепил пива. Мочевой пузырь сейчас лопнет.

Снегов давит на ручку, открывает дверь, вываливается в коридор. Идти трудно, потому что он безобразно пьян. Несколько раз он падает по пути, перед глазами квартира дважды или трижды переворачивается вверх тормашками.

Через мгновенье он смотрит на себя со стороны, из-за правого плеча и спрашивает: куда я иду?

Снегов приближается к раскрытым дверям большой комнаты и стоит в проеме, держась обеими руками за косяки. Он видит Дмитрия, который сидит в кресле и, немного склонив голову, читает что-то лежащее на коленях. Максим понимает, что это та самая тетрадь.

Толчок заставляет писателя вернуться в собственное тело и смотреть уже не через плечо. Его словно обдувает ледяной ветер, волосы поднимаются дыбом.

Он помнит тот ужас, помнит теперь все, до чего пытался докопаться, ища в памяти потерянное воспоминание.

Оно перед ним, и теперь Максиму никуда от него не деться. Кочнев сидит в кресле, точно мертвый, он не двигается, тело расслаблено. Жизнь есть в его выпученных, напряженно что-то рассматривающих глазах, которые ловят образы, не отражающиеся в реальности. Эти глаза вглядываются за черту.

Максим следит за Кочневым, ожидая что сейчас он посмотрит на него.

Этого не должно произойти ни в коем случае. Нет!

Нечто смотрит глазами Дмитрия, и движения этих глазных яблок напоминают то, как смотрит птица, как шевелится в орбите ее глаза.