Максим и Лидин закрывают уши руками. Какая-то тень перекрывает на секунду дверной проем и появляется на фоне окна без занавесок. В ту же секунду одно из стекол лопается, точно мыльный пузырь. Облако осколков ярко блестит в сумрачном дневном свете, и густо засыпает пол комнаты, ковер и линолеум.

Жар уходит. Резко, точно кто-то убрал от лиц людей раскаленную сковородку.

Максим навалился на дверь снова и чуть не выпал наружу. Следом выскочил агент по недвижимости. Лидин кинулся к подъездным дверям.

— Ключи! — крикнул ему в Снегов. — Закройте дверь!

Дина вышла и прислонилась спиной к прохладной стене. В ногах была слабость. Лидин остановился — и через пару секунд взял себя в руки, хотя лицо его пугало. Оно дергалось и ходило ходуном, каждый мускул. Агент захлопнул дверь и долго не мог вставить трясущимися руками ключ в скважину.

Тогда Максим оттолкнул его и сделал все самостоятельно.

— Держите. — Писатель протянул Лидину ключи. Те упали на пол. Агент рассмеялся и поднял их.

— Ну и дела, я думал, что мы… — Лидин посмотрел на дверь, улыбка с его лица спала, будто и не было. — Как же я теперь зайду туда?.. После…

Максим отвернулся от него, жалея, что не нашел в себе смелости сфотографировать в тот момент или заснять вид, открывающийся из прихожей.

— Ты его видела?

— Видела.

— Кто это был? Как выглядел?

— Никак?

— Ты видела? — вступил Лидин. — И тебя не Марина зовут? Совсем не Марина!

— Заткнись, — посоветовал Максим. Лидин фыркнул и отошел, меряя шагами пятачок пола перед лифтом.

— Оно появилось до сигареты, незадолго, я поняла, — сказала Дина. Как же ей хотелось разрыдать и заистерить!

— Почему оно стало так себя вести? Мы ему помешали?

— Не знаю! Отвяжись! Я не медиум! — сказала Дина.

— Успокойся…

Она зашипела:

— Да я спокойна, вон его успокой! Оно чуть не изжарило нас из-за него!

— Из-за меня? — Лидин захохотал опять.

— Ты показался нам эти вещи!.. Ты раньше видел его, но не сказал!

— И значит, я виноват?! Да пошли вы оба — психопаты! — Лидин махнул в их сторону зонтом, точно собирался ударить и побежал к выходу. Подъездная дверь грохнула, породив продолжительное эхо.

— Извини, — сказал Максим. — Как думаешь, это она была?.. Самоубийца?

— Не могу сказать. Я чувствовала… к моему лицу прикасались холодные пальцы, просто ледяные. А жар усиливался.

— Может, уйдем отсюда? — Максим указал на дверь проклятой квартиры.

— Она пуста, его здесь нет. Или затаилось.

— Значит, у тебя с ним такой тесный контакт? И ты не все мне говоришь… Ты повторяла там, как в трансе, что им не было больно — это про тех, кто сгорел? Откуда тебе известно?

— Не имею понятия! Я боюсь. За мной оно постоянно следит… В тот раз по телефону я не говорила, что оно появилось в моей комнате. Ты представляешь, что это такое! Эти прикосновения, эти пальцы…

Опять уход от прямых ответов. Максим молчал, давая Дине немного успокоиться. В его мыслях тоже наступил хаос, страх мешал выстроить что-то более-менее логичное. Он и вообразить не мог, каково это — находиться под вечным контролем. Но, похоже, его ожидает именно такая участь.

У него на столе лежит тетрадь, самый важный артефакт из всех. Предмет, являющийся связующим звеном между миром реальным и потусторонним.

Максим подумал, что с самого начала поступал неправильно, отодвигая срок близкого ознакомления с дневником. Записи Кочнева важны, но вряд ли в них можно отыскать ключ к разгадке.

Максим ощутил, как быстро течет время. Что-то проносится мимо них с Диной, улетает назад, точно подхваченные сквозняком листы бумаги. Какова будет конечная станция этого маршрута, неизвестно, но писатель подозревал, что у них билет только в один конец. После случившегося разговоры о призраке уже нельзя назвать забавными или нелепыми. Нечто вступило с ними в контакт — и явно с недобрыми намерениями.

А ведь проще всего уничтожить тетрадь, пока не произошло непоправимое, подумал Снегов.

Но почему-то думать об этом не хотелось.

К нему пришло яркое и короткое видение: он сидит перед компьютером у себя в кабинете, отчаянно вцепившись в волосы. У него нет вдохновения, все пусто, он не способен написать ни строчки. Когда это было? Перед тем, как последний роман начал писаться в обычном порядке? Что случилось тогда?..

Максим тряхнул головой.

— Расскажи мне обо всем, что узнал от того телеведущего, — сказала Дина. — Еще есть время до того, как мать вернется домой.