– Чтобы сделать на лобке "сэссон", - непристойно сострил Пастух и остановил машину у тумбы возле моей парикмахерской.
– Коза ты трепаная, тебя подождать?

– Спасибо, но с таксистом мне будет гораздо приятнее, - выпрыгивая из машины, не осталась я в долгу.
– Езжай по своим делам и в ближайшую неделю меня не доставай.

Откуда мне было знать, как оно все обернется?

В парикмахерской я сделала маникюр, успокоилась, и та тревога, что у меня возникла в машине Пастуха, понемногу испарилась.

Когда я вышла из салона, для меня было сущей неожиданностью увидеть там Валентина. Покуривая сигаретку, он сыпал голубям семечки и, улыбаясь, смотрел на меня.

– "Я любуюсь тобой, как мадонной Рафаэлевой!" - Поднявшись с лавки, он двинулся мне навстречу.
– Какая ты красивая, наверное, казанская татарка.

– Ульяновская, - поправляя его, засмеялась я.
– А ты что, так и будешь следовать за мной по пятам?

– Ага. Ты мне понравилась с первого взгляда, и как знать, может быть, сегодня к вечеру я сделаю тебе предложение. Разумеется, если ты не замужем. Того хлюста на "Ниве" во внимание я не беру.

– У Пастухова "Нива" белого цвета?
– оживился подполковник.

– Да, - удивилась Дания, - но почему вы об этом спрашиваете?

– Да так, просто мелькали какие-то ассоциации. Впрочем, к нашему делу они могут и не относиться. И что же дальше?

– Красивый был парень Валентин. Пастух, который взял меня насильно, ему и в подметки не годился. Я его знала чуть больше суток, но этого мне вполне хватило, чтобы понять, что он настоящий мужик. Ночь пролетела удивительным сном. Валька подарил мне настоящую сказку. Но, как это всегда бывает, сказка кончается, а начинается жизненная проза. Под утро, часов в пять, в дверь позвонил Пастухов и потребовал, чтобы я немедленно ему открыла.

Валька тоже услышал звонок и, предупредив, что у него много денег, попросил никого в дом не впускать.

Притворившись, что дома никого нет, мы затихли, как мыши, и в таком состоянии просидели больше часа, пока его наглый стук не прекратился. Это было в субботу, а автомобильные рынки в основном работают по воскресеньям. Вот мы и решили весь день пробыть дома, а наутро ехать за подержанным автомобилем, потому что, как оказалось, на новую тачку денег Валентин не сумеет наскрести.

Наверное, мы бы так и пробыли дома весь день, но в обед, подавая на стол, я обнаружила, что у меня нет даже крошки хлеба. Около часа я провела возле окна, наблюдая, не болтается ли возле подъезда Толик со своими дружками Кокой и Быком, иначе говоря, Сергеем Кокоревым и Михаилом Быковским. Не обнаружив их видимого присутствия, я решилась и выскользнула из дому, предупредив Валентина, чтобы он никому не открывал дверь.

Безо всяких приключений я дошла до булочной и, купив батон хлеба, вернулась домой. Все было тихо и спокойно, Пастуха и его дружков нигде не было видно. Облегченно вздохнув, я достала ключи и открыла дверь. То, что произошло потом, я и сейчас не понимаю. Сзади меня ударили по затылку и зашвырнули в квартиру.

– Так-то оно будет лучше.
– Мерзко улыбаясь, Пастух тщательно закрыл все дверные засовы.
– А ты, стерва, в гости нас пускать не хотела! Но мы люди не гордые, правда, Бычара? Сами пришли.

– Что здесь происходит?
– встревоженный шумом, спросил Валентин, выходя из комнаты.
– Объясните, в чем дело.

– А дело в том, господин из Оренбурга, что мы пришли к тебе в гости, оскалился Пастухов, незаметно подавая какие-то знаки Быковскому.
– А эта шлюха не захотела нас впускать, вот и пришлось применить к ней силу.

– Я вас не знаю и не хочу знать, - прижимаясь к стене, побледнел мой гость.
– Вам лучше покинуть этот дом.

– Это так-то ты встречаешь гостей, пришедших к тебе с выпивкой? подходя к Валентину вплотную, пакостно захихикал он.
– Не хорошо, брат. А мы-то хотели с тобой немного выпить, по-хорошему, по-дружески, я верно говорю, Кока?

– Истину глаголишь, - услужливо поддакнул тот.
– Мы и водочки принесли, и закусона целый мешок, а ты нами, значит, брезгуешь.

– Брезгует он, Кока, - обиженно прогундел Пастухов.
– Моей шлюхой он не брезгует, а нашими харчами брезгует. Ну что, пацан, будешь с нами пить за знакомство, или мы нашу общую подругу под кодляк пропустим?

– Убирайтесь отсюда, добром прошу. Поднявшись с пола, я попыталась подойти ко входной двери и позвать на помощь соседей.

– А тебя никто не спрашивает, - заслоняя дверь, Пастух отвесил мне пощечину.
– И твоего согласия никто не требует. Бычара, сдерни-ка с нее пеньюар. Если ее новый кобель не хочет с нами выпить, так пускай хотя бы полюбуется, как мы ее разделаем на троих. Может быть, потом он станет сговорчивей.

– Это мы могем.
– Подойдя ко мне сзади, Бык резким взмахом ножа вспорол на мне юбку и нижнее белье. Невольно я вскрикнула.

– Подождите, остановитесь, - не выдержав, заступился за меня Валентин.
– Остановитесь. Вы же не звери! Хорошо, я выпью с вами, если вам уж так приспичило.

– А вот это другое дело, - пройдя в комнату и увидев приготовленный стол, довольно потер руки Пастух.
– Пацаны, оказывается, нас давно ждали, только не хотели в этом признаваться. Бычара, тащи сюда пакет с водкой.