Опять смерть ехидно глянула на меня из черного набалдашника глушителя и опять была отведена самым неожиданным образом.

– Михаил, не стреляй, - спокойно и властно приказала Барыня, невесть как появившаяся в подвале.

– Наташка, ты? Зачем приехала?
– раздраженно, как пес, у которого отняли кость, спросил Андреев.
– Я и сам, как видишь, прекрасно справляюсь. Ухмыльнувшись, он кивнул на четыре трупа.
– Или ты тоже хочешь попробовать?

– Хочу.

– С тобой все ясно, завлекательная это, я тебе доложу, привычка - вышибать мозги.
– Протянув ей пистолет, он озабоченно проинструктировал: - Бери чуть выше глаза...

– Сюда, что ли?
– холодно спросила Барыня, уперев ствол ему в лоб.

– Наташка, перестань дурачиться, - сразу закостенел инструктор, - такими вещами не шутят.

– А я не шучу. Сейчас я тебя убью, для этого я сюда и ехала.

– За что?

– За то, что ты зверь, за то, что требуешь с меня очень много денег.

– Но послушай...

Барыня слушать не захотела, и в активе подвала появился еще один труп.

– Благодарю вас.
– Я признательно кивнул ей, но она, никак на это не отреагировав, принялась самозабвенно блевать, видимо, смерть Андреева ее очень травмировала.

Переждав, когда она основательно очистит желудок, я вежливо попросил ее меня развязать. Она отрицательно замотала головой, и я тоскливо подумал, что мне сегодня встреча со смертью предстоит в третий раз.

– Натали, а почему ты не хочешь меня развязать?
– весело спросил я.

– Я тебя развяжу, если ты выполнишь два моих требования.

– Заранее согласен.

– Прежде всего ты сделаешь то, о чем мы с тобой говорили вчера утром.

– Нет проблем. Что еще?

– Там, в машине у Михаила, сидит этот придурок Гришка. Ты должен его пристрелить, иначе он все испортит, я ему больше не доверяю.

– Как скажешь, начальник. Развязывай, замочу его как белую лебедь, он у меня уже в печенках сидит.

Бритвой Владика она перерезала веревки и протянула мне оружие, которое я тут же направил на нее. Сразу все поняв, она не стала делать ненужных движений, просто уселась на пол и замолчала.

Оглушив ее рукоятью, я бережно ее спеленал и отправился на поиски Макса. Он лежал тут же, за дверью, а рядом с ним скучал почему-то живой прыщавый пацанчик, труп которого я не мог отыскать.

– Иваныч, прости ты меня ради Бога, - едва только я отклеил пластырь, заохал Макс.
– Не ожидал я, что он появится так рано. Зашел со спины - и по темечку, я и улетел. Я ведь один был, никому из ребят дозвониться не мог.

– Ничего, лучше скажи, что нам делать? У нас груда трупов.

– Но кроме них, есть и свидетели. Павлик, я правильно говорю?

Замычав, недоумок согласно затряс головой.

– Ну вот и отлично, значит, едем ко мне в контору.

Макс с пацаном и Григорием расположились на заднем сиденье. Я сидел за рулем и слушал Барыню.

– Задумала я убить мужа давно, как только поняла, что жить со мной он не намерен. И более того, в планы Николая не входило отдать мне мою часть вложенных в производство денег. А вложила я почти в два раза больше, чем он. Когда я об этом ему говорила, он цинично отвечал: "А где это видно? Где расписки? Где договор? Как ты докажешь? Нет ничего! А значит, ты как была нищая шалашовка, так ею от меня и уйдешь". Я злилась и зверела, прекрасно понимая, что бессильна что-либо доказать. Документов действительно не было. Тогда я стала искать пути, чтобы выбраться из этого положения. Я перебрала кучу вариантов, пока не познакомилась с Михаилом Андреевым. Уже через неделю он стал моим любовником и принял в моих делах и проблемах самое живое участие. Когда Николай так нелепо погиб, я сразу же поняла, чьих это рук дело. А он особо и не отрицал, даже, наоборот, часто после этого повторял, что я многим ему обязана. В конце концов у нас состоялся откровенный разговор и я узнала, что, кроме нас, об убийстве знает Григорий.

– Врешь ты все, - неожиданно подал голос деверь.
– Еще до Мишки она мне дала, и мы вступили с ней в сговор. Только не знали, как Коляна замочить, а тут этот зверюга выплыл, вот тогда-то мы его и подключили. А он братана порешил и потребовал пятьдесят процентов. Не хило, да? Я тогда хотел с ним постукаться, только он меня сразу вырубил. А за что? Юридически деньги мои.

– Юридически ты должен сидеть на скамье подсудимых за соучастие в убийстве, - зло вклинилась Барыня.

– И ты, новорусская сука, тоже, - парировал Григорий.
– Они вдвоем на меня так наехали, что мне от братановых бабок оставались одни слезы. Мне моя Танюха тогда говорит: да кинь ты их к чертовой матери и сам получи все деньги на законном основании, а чтобы, говорит, у тебя крыша надежная имелась, я тебя познакомлю с одним крутым дядей. Вот и познакомила, дрянь рваная, со своим братцем дядей Володей и его компанией, в гробу я их видал. Они на меня пуще Мишки накатили. Тогда я и решил вернуться к Андрееву, да только выманили они меня и заперли на кирпичке. Били, сволочи, требовали, чтобы пошел на их условия. Я долго не соглашался, пока они не привели ко мне своего Владика.

– Зачем дьякона убили?
– прервал я словоохотливого Григория.

– Какого дьякона? Никакого дьякона я не убивал, - удивился мой двойник.

– Да это я его замочил!
– хвастливо и значимо заявил тринадцатилетний недоумок.

– За что же?
– с трудом сдерживаясь, спросил Макс.

– А затем, что ночью спать надо, а не шляться по церквам, - довольный своей шуткой, заржал кретин.
– Прикинь, мужики, тащу я кадило, а он мне навстречу, ну я его и насакнул, только мозги брызнули.

Я резко тормознул и заорал:

– Убирайтесь!