– Отдайте одежду, - как можно спокойней посоветовал я, - ребята, не надо скандала. Все еще впереди.

– Он, сука, еще угрожает.

– Толян, тащи его в кусты, там разбираловка будет.

– А че ты очкуешь, давай при б... устроим.

– А вдруг замочим?

– Ну и че? Будут молчать, как овцы.

– Клиентов полно.

Я понимал, что идет обычный сеанс запугивания и ничего конкретного они предпринимать не будут, пока не получат на то разрешение свыше, то есть от Жоры. Но Жоры не было, а подонки были трусоваты. Поэтому, действуя спокойно, без резких движений, можно вполне обойтись словесно-матерным поносом.

– Слушай сюда, хорьки. Завтра я приеду с Жорой, и каждый из вас будет лизать мне жопу. По очереди и в драку.

– Че, крутой, да?

– Чего-то Жора нам про тебя не...

Слева стоящий парень сделал обманный блатной выпад, целясь в глаза... Я-то понимал, что он не ударит, но сработал инстинкт и старые тренировки. Со сломанной рукой парень корчился на песке, оглушая пляж дикими воплями.

– Да он мент, братва!
– завизжал самый истеричный.
– Мочи его!

Они успели ударить меня раза три. А потом появился Макс. Такое я видел только в кино. Он успокоился только тогда, когда все шестеро аккуратными шпалами, поскуливая и повизгивая, лежали на земле.

– Пойдем, Константин Иванович, время позднее. Зря вы бучу затеяли. Они бы потявкали, да и перестали, а то вон чего получилось. У двоих ножи выбил.

Мы уходили под вопросительное молчание проституток, не знавших, как себя вести дальше. То ли мы становились их новыми хозяевами, то ли произошла обычная драка.

Ритка с Верой стояли возле машины и со страхом глядели на Ухова.

– Что, девчоночки, похолодало?
– открывая дверцу, пошутил он.
– Садитесь, чай, не июль месяц.

– Что нам теперь делать, Константин?

– Либо поменять профиль работы, либо место работы, но в любом случае я вам не советую высовываться из дому хотя бы неделю. Дайте свои телефоны, они мне могут пригодиться, только не врите. Один черт, я вас найду. И не дурите, не вздумайте просить прощения у дяди Жоры. Это будет самая большая ошибка вашей заблудшей молодости.

Мы развезли их по домам, и на прощанье каждая протянула мне визитную карточку. Вот так-то, брат Гончаров, надо жить. У бывшего капитана МВД визитки нет, а у подзаборной шлюхи есть. Отлично, Константин!

– Теперь куда? Вам домой?

– Нет, Макс, давай к Ефимову. Как ты думаешь, он на работе или дома?

– Черт его знает, на него как нападет. То строго по звонку уматывает, а то и ночует там.

В одиннадцатом часу вечера, когда жители города готовятся отходить ко сну, доблестный полковник Ефимов все еще контролировал криминогенную обстановку района. Уткнувшись в болото сводок и рапортов, он черпал сведения, анализировал и пил черный кофе без коньяка. Наш приход, видимо, доставил ему удовольствие, потому что он, с явным отвращением отодвинув от себя всю бумажную информацию, грозно обратился к нам:

– Сукины дети, где вас на хренах носило?

– По пляжам, Алексей Николаевич, - ответил Ухов.

– Я не тебя спрашиваю, а вот этого, с больной головой.

– Действительно по пляжам, а точнее - по проституткам.

– Ухов, опять драку устроил? На лбу ссадина.

– Полковник, это моя вина, - покаялся я.
– Но иначе было нельзя.

– Ну и что вы подцепили у своих проституток?

– По порядку или конкретно?

– Ты, Ухов, посиди здесь, попей кофе, съешь бутерброд, а мы с твоим "начальником" зайдем в тайную комнату. И нечего лыбиться. Кажется, лейтенанта хотел! Сиди и жри, пока я добрый. Будут звонки, позовешь.

Вязанкой хвороста в сейф полетели документы, и полковник пропустил меня в святая святых - "опочивальню". Собственно, ничего необычного. Комната отдыха была скромнее кабинета. Мягкий уголок, холодильник, телевизор и ковер, да еще сверху небольшой подвесной шкафчик.

– Располагайся, где тебе удобнее, и рассказывай по порядку. Если что, буду задавать вопросы.

– По существу дела могу сообщить следующее: разыскиваемый нами Геннадий Поляков в двадцать четыре часа первого августа вышел из ресторана "Будь как дома" и спустился на пляж к проституткам. По дороге он упал, сильно испачкал пиджак и выронил авторучку "Паркер", которая была подобрана мною девятнадцатого августа.

– Где она?

– Отпечатки с нее сняты, они принадлежат только Геннадию Полякову. Ручка возвращена брату.

– Сукин ты сын, продолжай.

– Далее Геннадий Поляков вступает в контакт со знакомой проституткой по имени Галя, которая советует ему не подниматься вновь по крутой тропе, а попросить кого-нибудь отвезти его на машине вокруг. Он случайно оставляет у нее свой пиджак, который вы видели, и подходит к нескольким стоящим неподалеку машинам. За рулем одной из них, "ВАЗ-2104", сидит знакомая женщина, она и предлагает Геннадию отвезти его домой. Он садится в машину и с тех пор на пляже не появился больше ни разу. Любопытная деталь. Опрошенный мною свидетель Жора утверждает, что уехал он не на четвертой, а на шестой модели "ВАЗа".