Так вот, он упорно твердил, что его шлюрва бросила на него своих кукушат, а сама сейчас где-нибудь шлюрвится. Такую возможность я, естественно, не исключал, но сразу же задал себе вопрос: а почему в таком случае она не поставила в известность свою мать? Зачем заставляет волноваться старого человека? Все ведь мы не без греха, но существуют какие-то незыблемые каноны, рушить которые мы не вправе.

В общем, не поверил я тогда этому Логинову и крепенько взял в оборот. Да, был я тогда новичком и потому дело копал добросовестно и скрупулезно. Его заявление о том, что он лично отвез жену на железнодорожный вокзал и посадил в вагон, я проверял около месяца. Опросил, понятно, всех соседей. Те видеть-то ничего не видели, но в один голос заявляли, что прекрасно слышали, как его "Волга" ночью отъезжала, а вернулась только под утро. И здесь у меня появились первые сомнения и даже подозрения: а почему отъезд машины должны слышать все? Ведь стояла глубокая ночь! Он как будто специально ходил по деревне с флагом и громко орал: "Глядите, люди добрые, все глядите, сейчас я поеду на вокзал! Помните об этом!"

Мне ничего не оставалось делать, как заняться вокзалом. Ты можешь себе представить, что это такое? Сейчас бы этим заниматься никто не стал. А мне нужно было найти какую-то, возможно несуществующую рыжую проводницу Наташу из десятого вагона, которой он подарил большую куклу и к которой якобы посадил свою жену. Учти, Костя, со времени ее исчезновения прошло пара месяцев, а проводницы - они словно блохи, прыгают из одного состава в другой, с одного направления на другое.

– Дохлое дело, - сочувствующе признал я.

– Не то слово, но Мамай - он и в Африке Мамай, в конце концов я нашел эту рыжую Наташу с большой куклой - и по фотографии она Логинова признала, больше того, сверившись со своими записями, она назвала точную дату, когда он к ней в вагон посадил свою жену. Но к тому времени этому обстоятельству я был не особенно удивлен. И ты знаешь почему?

– Тебя насторожило его железное алиби?

– Точно, уж больно обстоятельно и красочно он описал ночной вокзал, проводницу Наташу и все те подробности, которые незаинтересованный человек просто не заметит. Мне оставалось только предъявить этой Наташе для опознания фотографию Логиновой и спросить, на какой станции она вышла. Но первый шар прошел мимо лузы. Все ее фотоснимки сгорели во время пожара, а в паспортном столе их не оказалось по той причине, что документы она получала на родине. Ее личного дела в конторе совхоза я найти не мог. По идее, нужно было навести справки там, где она получала паспорт, или хотя бы сделать туда запрос, но я точно не знал, куда именно, а Логинов юлил и ускользал. То ссылался на то, что не знает, меняла ли его жена паспорт старого образца на новый, то не помнил ее девичью фамилию, в общем, гнал тюльку.

– Неужели сложно было спросить об этом ее мать?

– Умный ты, Котяра, без тебя бы я не догадался, да только померла ее мама к тому времени, а тут и начальство за меня взялось. Говорит, какого рожна тебе надо, только тянешь вола за хвост да казенные харчи прожираешь. Тут и козе все понятно - склизанула баба от мужика, и показания проводницы - верное тебе доказательство. Я, конечно, в амбицию, да как, да что, он, говорю, у меня уже в руках, уже пульс на его глотке пальцами чую. А они мне кипу лежалых дел в глотку и ауфидерзейн гутен таг. Завалили, как белого лебедя. Да только не на того нарвались. Не для того я ношу гордое имя Мамай и не для того два месяца ковырялся в этом деле, чтобы сразу умыть руки. Ты знаешь мою поговорку?

– Смотреть - так далеко, ...
– так глубоко!
– с ходу вылепил я любимую пошлость Мамая.
– Наверное, за это "глубоко" тебя и проводили на заслуженный отдых раньше положенного времени?

– Ты прав. Свой нос нужно совать ровно настолько, сколько того требуют начальники. Нелицензированной глубинной вспашки эти девственницы страшатся больше ослиного члена и воспринимают как личное оскорбление. Но кажется, тебя выперли по той же самой причине?

– Не совсем, им показалось, что я выпиваю на работе немного больше, чем они сами, а этого ни один уважающий себя алкоголик допустить не может.

– Лицемеры! Давай-ка выпьем за то, чтоб они сдохли.

– Обязательно, только сначала ты закончишь свой интересный рассказ.

– Ну ты и садист. Ладно. Когда я понял, что от Логинова мне ничего путного не добиться, я переключился на его дочь. Ты говорил, у пропавшей было три дочери, но хорошо я запомнил только двух, одна была совсем маленькая, а другая уже довольно взрослая, и она мне запомнилась особенно. Нет, она не лгала, по крайней мере, во лжи я ее уличить не мог. Просто на моего арапа - типа я все знаю!
– она ужасно перепугалась и заревела, а вслед за ней заголосила и малышка, которая находилась у нее на руках. Зареветь-то она заревела, да только по-прежнему твердила свое, мол, ничего не знаю, ничего не ведаю. Спала я, да и только. И по новой мне бубнит, что мама уехала, а уехала потому, что уехала. Потому что накануне со мной простилась.

Ну что ты с ней делать будешь? Я тогда наддал жару, говорю, ты же хорошая девочка, тебя же мамка больше всех любила, а ты не хочешь рассказать, что произошло, куда она подевалась. Она опять в голос, да пуще прежнего, ну, думаю, сейчас я тебя расколю, не будь я Мамаем, и в лоб ей вопросик, от которого нормальный ребенок сознался бы только так. Девочка, спрашиваю, ты видела, как твой папа убивал маму? Полный форшмак! Сейчас, думаю, потечет. А она, скотина, повела себя совершенно неадекватно. Вроде бы даже вздохнула с облегчением, ну и за старое, ту же песню - про ничего не видела, только теперь уже без слез.

В общем, проканителился я с ней тогда до чертовой матери, но дело не сдвинулось ни на йоту, хотя я печенкой чувствовал, что девчонка знает что-то такое, чего мы знать не должны. Что? Я до сих пор без понятия. Возможно, это даже не касается убийства, но с матерью это связано обязательно. Помню, тогда я у них засиделся до того, что явился отец. И не знаю, кого она испугалась больше - его или моих вопросов. Она как-то сразу съежилась, втянула плечи и затравленно на него смотрела, словно в любой момент ожидала от него удара. Мне ее даже стало жалко. Какая-то она была ущербная, что ли, хотя по разговору я бы сказал, что девчонка она была развитая и по-своему неглупая, но вот почему она его так напугалась в тот раз? Возможно, он вымешал на ней злобу за проделки матери. Не знаю.