Варвара, на наше счастье или несчастье, оказалась дома одна. Как и в прошлый раз, заметив в окно подъехавшее такси, она вышла встречать. К сожалению, момент внезапности, на который я рассчитывал, был упущен.

– Ой, Константин Иванович, вернулись!
– По-бабьи она захлопотала вокруг нас.
– Чего ж вы заранее не позвонили? Я б чего вкусненького настряпала. Проходите в дом, холодрыга жуткая. А Танька в город как с утра умотала, так и нет до сих пор. Что ей там надо, в выходной-то день, ума не приложу. Вы проходите в большую комнату, сейчас я там стол соберу на скорую руку, уж не обижайтесь.

Хлопотала она деловито и по-бабьи споро, с трудом верилось, что ей всего-навсего двадцать восемь лет. На столе, как по мановению волшебной палочки, появлялись всевозможные копчености, соленья, печенья и всякая всячина. Того, что она за три минуты выбросила на стол, хватило бы за глаза накормить полторы сотни бедствующих старух. От этой мысли мне стало скверно и противно.

– Перестаньте суетиться, мы не голодны.

– Это он не голоден, - не разделил мою точку зрения Мамай, - а я так есть хочу.

– Конечно, - обрадовалась фермерша, - как же так - пришли ко мне в гости, а уйдете голодными. Нехорошо.

– Мы пришли не в гости, - возразил я, - а представить устный отчет о проделанной работе, за которую вы обещали мне заплатить.

– Да, конечно, что там у вас, рассказывайте.

– А вы уверены, что вам нужно знать правду? Подумайте, она не всегда улыбчива, а иногда бывает просто мерзкой и безобразной.

– Говорите, - усмехнулась она.
– Я сама все заварила, мне и расхлебывать.

– Тогда сначала несколько вопросов, если позволите.

– Да, конечно, я слушаю вас, - наконец угомонившись, села Варвара.

– Вам ничего не говорит имя Дима, Диман, Митяй?

– Нет. Правда, училась я в школе с одним Митяем, но он уже лет пять как отсюда переехал в город. И больше я его не видела.

– Он ваш ровесник?

– Нет, он на год помладше.

– Каков он из себя?

От возбуждения и азарта у меня начали потеть руки. Неужели с первого выстрела и прямое попадание?

– Как вам сказать?
– задумалась она.
– На свинью похожий.

– Тогда он нам не подходит. Вопрос второй. Где сейчас может находиться Валерий Ермаков? Он еще не уволился из вашего хозяйства?

– Какое там уволился, зубами уцепился, только не понять в кого - то ли в хозяйство, то ли в Клушку. Позавчера их застукала на самом интересном месте. Сама чуть со стыда не сгорела, а им хоть бы что! Стучаться, говорят, надо. Ну не сукины ли дети? Полночи не могла заснуть. Наутро хотела его со двора погнать, так такое началось... Клушка матерится, Танька хохочет, а он в ножки мне бухнулся: женюсь, говорит, и все, только не прогоняйте. Думаю, ну и хрен с вами, живите как знаете.

– Они-то знают, а вы знаете, что он ваш родной брат?
– в упор спросил я.

– Что-о-о?
– отклячила рот Варвара, и, кажется, натурально.
– Вы что, смеетесь?

– Ничуть, у вас один отец, - немного подлил я масла в огонь, и он заполыхал.

– Да что вы мне ерунду-то рассказываете, прямо слушать противно. И вы для того туда ездили, чтобы принести мне ворох этой белиберды? Благодарю покорно.

– Успокойтесь, Варвара Сергеевна, но это действительно так. И скажу вам больше: документы, подтверждающие мои слова, находятся у него.

– Господи, да неужели?
– вдруг сразу поверила она.
– Как же он мог с родной-то сестрой? Это же какой-то эдипов комплекс получается.

– Не волнуйтесь, она ему неродная, а если и сестра, то только во Христе.

– Вы что, решили меня убить?
– жалко улыбнулась Варвара, а я подумал: если она и играет, то играет мастерски.
– Я ничего не понимаю.

– То ли еще будет, - ответил я многообещающе.
– Помните, я спрашивал, откуда у ваших родителей появились деньги на покупку "Волги" и постройку этого дома? Тогда вы не ответили, но теперь это сделать могу я. Извините, но ваш отец... он, как бы это помягче вам сказать, убийца и мародер.

– Что-о-о? Убирайтесь отсюда вон!

– С удовольствием, но мы проделали свою работу, и за это нам надо заплатить десять тысяч. Если вы сейчас не в состоянии, то мы заедем завтра, в это же время, в два часа дня. Извините, но я предупреждал вас о том, что не всякая правда ласкает уши. До свидания.

– Подождите, - беспомощно опустившись на стул, прошептала она землистыми губами.
– Подождите. Извините меня. Я понимаю, что вы говорите правду, но что-то внутри меня протестует и не желает эту правду воспринимать.