– Скажите ей, чтобы берегла кожу от нашего солнца. Такой цвет лица можно найти только у русских девушек. И нужно больше пить минеральной воды, иначе кожа начнет сохнуть.

Он сделал еще несколько неуловимых движений и торжественно произнес.

– Все! Я закончил.

Марина открыла глаза и изумленно посмотрела на себя в зеркало.

– Я ничего не понимаю!

Из зеркала на нее смотрела экзотическая красавица. Глаза поволокой, полные губы притягивали взгляд, матовая кожа была гладкой, как тугой персик.

Анри протянул мне визитку.

– Передайте вашей подруге, что я всегда к ее услугам.

– Спасибо, вы волшебник, - поблагодарила я его.

Марина тем временем отошла от табурета и смотрела на себя в большое зеркало напротив отдела косметики.

– Знаешь что, - сказала я ей, - тебе нужно заколоть наверх волосы и тогда будет отпад. Подожди.

Выбрав в соседнем отделе большую заколку для волос, я собрала Марине волосы и закрепила их на макушке.

– Совсем другое дело! Носи на здоровье.

– Спасибо, Валерия, ну зачем, право...

– Это тебе маленькая компенсация за неприятности на "исторической родине".

Обогнув "Машбир", мы направились к стоянке, где я оставила свою "Сузуки", и неожиданно наткнулись на знакомую пару.

– О! Какая встреча! Шалом, Валери!
– сказал на иврите с тяжелым русским акцентом один из двух громил, которых я видела и рядом со своим бывшим мужем, и в гостинице "Дан-Панорама".
– Вы так быстро убежали тогда, что мы даже не познакомились. Позвольте представиться - Натан. Это мой товарищ Сережа. А как зовут вашу очаровательную спутницу?

– Ее зовут Мадлен, и она не говорит на иврите. Она только вчера приехала из Франции. Извините, мы спешим.

– Опять вы убегаете, - разочарованно протянул Натан.

– Не судьба, - заключила я.
– Передайте привет боссу.

И я потянула ничего не понимавшую Марину к машине.

Когда мы отъехали со стоянки, Марина сказала:

– Знаешь, Валерия, а ведь это был Толик Бондаренко.

x x x

К Михаэлю мы не опоздали. Он принес еще один стул и обратился к Марине:

– Добрый день! Меня зовут Михаэль. Я пригласил вас, чтобы выяснить несколько вопросов. Валерия будет переводить. Хорошо?

Странно, но на следователя красота моей спутницы не произвела никакого впечатления. Наверное, он видел сквозь косметику.

Марина кивнула, и беседа плавно потекла, задерживаясь только на моих переводах. Вопросы были почти такими же, которые я и сама задавала Левиной. Расспросив подробно о родителях, муже и родственниках в Израиле, Михаэль положил перед Мариной фотографию молодой женщины.

– Скажите, вам знакомо это лицо?

– Нет, а кто это?

– Женщина, которая приехала сюда с вашими документами.

Со снимка смотрела миловидная девушка. Ничего общего с Мариной у нее не было - совершенно другой тип лица.

– А где она сейчас?
– Марина вопросительно посмотрела на Михаэля.

– Не знаю, - он развел руками и, обращаясь ко мне, сказал: - Мне не хочется говорить ей об утопленнице, пока мы во всем не разберемся.

Марина переводила взгляд со следователя на меня и вдруг произнесла:

– Валерия, расскажи ему о Толике.

– О чем говорит госпожа Левина?
– требовательно спросил Борнштейн.

– Михаэль, несколько минут назад мы встретили одного человека. Мне кажется, вам будет интересно узнать о нем. Как оказалось, он общий знакомый и мой, и Марины. Мне он представился как Натан, но Марина знает его как Анатолия Бондаренко. Он из того же города, откуда и она. И самое главное: именно с ним Марина была в синагоге, когда у нее пропали документы.

– Он ее узнал?
– поинтересовался Михаэль.

– Представьте себе, нет. Мы только что вышли от визажиста, который полностью изменил ее внешность.

Михаэль усмехнулся:

– И охота вам, женщинам, себя мучить в такую жару. Хотя для данного случая все вышло удачно. Вашему Натану-Анатолию совсем не обязательно знать, что госпожа Левина репатриировалась.

Словно поняв нас, Марина жалобно протянула:

– Валерия, можно я умоюсь? У меня все лицо ужас как чешется.

Извинившись, я проводила ее до туалета и вернулась обратно.