– Нет, это я так, по старой памяти.

– Память у тебя девичья, бестолковая. Ты что подумал, я сейчас пойду, лягу и ножки расставлю?! Ах ты...

– Да ладно тебе кипятиться, спросить нельзя. Узнаю, Леруня, твой темперамент, - он картинно закатил глаза.

Вот мужики гады! Думают, что им все позволено. Нет, феминистки все же в чем-то правы, когда орут о мужском засилье. Что я ему - проститутка, что ли?

Борик, поняв, что со мной ему ничего не отломится, разочарованно протянул:

– Тогда я пойду...

– Иди, а за подарок спасибо.

– Ты Дашке купи что-нибудь, растет девица. Видел ее как-то на улице идет вся из себя расхристанная, в драных джинсах. Не девочка, а черт-те что израильское.

– Не волнуйся, на себя не потрачу.

– Ну пока, - Борис попрощался и вышел за дверь.

Я выглянула в окно. Пройдя несколько метров, он неожиданно подошел к белому джипу, кажется, "лендроверу", если я не ошиблась. Облокотясь на кузов, возле машины стояла пара молодцов, таких же широкоплечих и матерых, как мой бывший муж. Борис что-то им сказал, и все они как по команде посмотрели в мою сторону. Я вздрогнула. Они сели в джип, и машина, рывком взявшая с места, скрылась за поворотом.

x x x

На следующий день без пяти минут час я подъехала к полиции. Перед входом стояло несколько синих машин, сновали полицейские в голубых форменных рубашках. Двое вели небритого парня, закованного в наручники. Парень что-то яростно доказывал на ходу. Все было как всегда, и я смело вошла внутрь, так как бывала здесь прежде.

За стойкой, протянувшейся во всю длину холла, сидел скучавший дежурный. Я подошла поближе.

– Мне нужен следователь Борнштейн.

– Зачем?
– коротко спросил он.

– У меня назначена встреча.

Полицейский махнул рукой. Я не удержалась и съязвила:

– Что обозначает ваш жест?

– По коридору направо и до конца.

Я поблагодарила его кивком - если он скуп на слова, мне тоже не нужно ими разбрасываться - и прошла внутрь.

Добравшись до конца длинного унылого коридора, я остановилась перед дверью с табличкой "Старший следователь". Постучавшись, вошла.

– А, Валерия, заходите, присаживайтесь, - Михаэль вышел из-за стола и протянул мне руку. Я села.

– Добрый день, Михаэль. Я заранее прошу прощения, что пришла со своим делом, но кроме вас, мне не к кому обратиться.

– Оставьте, Валерия, я же говорил вам, что всегда буду рад помочь. Так в чем проблема? Вы говорили о двойном гражданстве.

– Да. Моя клиентка попала в неприятную ситуацию, - я коротко пересказала Михаэлю историю Марины Левиной.
– Что можно ей посоветовать?

– Прежде всего нанять толкового адвоката, желательно говорящего по-русски, чтобы он вел все переговоры с МВД. Адвокат будет знать, что делать. А когда ваша клиентка докажет, что не приезжала сюда, и та, другая, воспользовалась ее документами, вот тогда нужно подавать на мошенницу в суд.

– Та, которая приехала давно, исчезла в неизвестном направлении.

– Значит, нужно объявить розыск. Но все это после того, как МВД проведет проверку.

– А каким образом это делается?
– спросила я.

– Разные есть способы: сличение почерков, фотографий, показания свидетелей, в конце концов - генетическая проверка.

Я задумалась. В принципе, все, что мне нужно будет посоветовать Левиной, я выяснила. Как теперь приступить к тому, что меня действительно тревожит?

Михаэль, по видимому понял мои колебания.

– Я вижу, что вас еще что-то волнует, Валерия, - он поощряюще улыбнулся.
– Рассказывайте все до конца.

Я решилась.

– Сегодня ко мне пришла мать моего друга, можно сказать - бывшего друга, - сказала я.
– Мы расстались около двух месяцев назад... Так вот, она сказала, что он пропал. Надо ее знать, она не слишком тепло ко мне относится, и то, что она ко мне обратилась, говорит о крайней беде.

– Как ее зовут?

– Элеонора Геллер. А ее сына - Денис. Денис Геллер.

– Геллер, - повторил следователь.
– Хорошо. Расскажите о нем чуть подробнее.

– Ему двадцать восемь лет, в Израиле он с десятилетнего возраста. Прекрасно говорит на нескольких языках и работает программистом в Тель-Авиве.

– Вы не допускаете, Валерия, что Денис мог просто уехать, не сказав ничего дома?
– поинтересовался Борнштейн.

– Тоже самое я говорила Элеоноре. Но она категорически не согласна. Денис очень любит ее и всегда сообщает о своих планах. И потом - у него есть сотовый телефон, так что он имел возможность связаться.