– И до чего трогательное! Решив, что Дональд умер, Энид призналась его хладному телу в любви. От меня, правда, все равно ничего не утаишь! Теперь тревоги, слава богу, позади.

– Я бы так не сказал, – возразил Эмерсон. – Если ты не сумеешь снять со своей подопечной обвинение в убийстве, а с ее избранника – в растрате, подлоге или что еще он там учинил, то им нечего надеяться на долгую и счастливую совместную жизнь.

– Именно для этого мы и едем сегодня в Каир! И давай поторопимся, не то опоздаем на поезд.

Благодаря моим организаторским способностям на поезд мы не опоздали, хотя вскочили чуть ли не на подножку. Только усевшись в купе, мы смогли обсудить занимательные события этого утра. Каково же было мое удивление, когда выяснилось, что Эмерсон вовсе не разделяет мое мнение насчет того, кто стрелял в Дональда!

– Не представляю, какие могут быть другие объяснения! – вдалбливала я ему. – ГП по-прежнему нужен козел отпущения, на которого можно свалить убийство Каленищеффа. Дональд уже несколько раз мешал его планам разделаться с нами. Естественно, этот злодей Сети страшно на него зол. Или Другая занятная версия: вдруг пули предназначались не Дональду, а мне?

– Очень занятная! Странное у тебя представление о юморе, – проворчал Эмерсон. – Нет, Амелия, на твою жизнь никто не покушался. Все это – полнейшая бессмыслица и чушь!

– А у тебя есть собственная версия?

– Разумеется, есть.

– Тем лучше. Нам не впервой соревноваться. Посмотрим, чья возьмет. У меня такое ощущение, – добавила я с ласковой улыбкой, – что наши с тобой мнения по поводу этой головоломки сильно расходятся.

– Что-то не припомню, чтобы наши мнения когда-нибудь совпадали.

– Может, соблаговолишь поделиться своими соображениями ?

– И не подумаю!

После этих слов Эмерсон сделался нем как рыба, точнее, как неприступный байронический герой – популярный персонаж в непритязательной литературе. Черная прядь на лбу, насупленные брови, поджатые губы – словом, очень эффектный вид, и, если бы не скучная пожилая особа, делившая с нами купе, я бы не сумела скрыть своих чувств. Но даже в присутствии пожилой особы я бросала на мужа очень выразительные взгляды.

Супруг, впрочем, то ли разучился расшифровывать взгляды, то ли – трудно вообразить! – вообще не обращал на меня внимания. Так или иначе, мне пришлось нарушить затянувшееся молчание.

– Не понимаю, почему события этого утра так тебя озадачили, Эмерсон! Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, почему Ге... хорошо, почему Сети избрал пистолет, а не ружье. Он хотел представить гибель Дональда самоубийством! Дональда нашли бы с пистолетом в одной руке и с предсмертной запиской в другой. Уверена, Ге... Сети сумел бы подделать его почерк.

– Могу даже подсказать, в чем ты еще уверена. Что твой герой запросто мог бы парить над Каиром на крыльях, как летучая мышь, декламируя при этом лирические вирши.

– На крыльях? Вирши? Странные фантазии!

– Просто полет воображения, Амелия. Твоя теория фальшивого самоубийства рушится по одной простенькой причине: ты сама там присутствовала.

– Тогда самоубийство и убийство одновременно, – не сдавалась я. – Сети не остановила бы подобная мелочь. Он бы не стал лить по мне слезы.

Эмерсон снова покачал головой:

– Ты меня удивляешь, Пибоди. Не понимаю, как ты умудряешься не замечать... Что ж, раз тебе еще не открылась истина, я не стану торопить события.

После этого он окончательно умолк, и мне не удавалось его растормошить почти до самого Каира.

В конце концов я нащупала тему, к которой Эмерсон не мог остаться равнодушным, – чем он намерен заняться в Каире.

– Можно сколько угодно обещать сесть Сети на хвост, но как, скажи на милость, этот хвост найти?

Отказ Эмерсона поделиться своими догадками не на шутку задел меня. Словно и не замечая моей обиды, он благосклонно ответил:

– Хорошо, что ты об этом заговорила, Пибоди. Можно действовать двумя способами. Первый – узнать у полицейских, что им известно об этом негодяе. У нас есть законные основания задавать вопросы, ведь он нам угрожает! Но гораздо больше надежд мне внушает другой путь – использовать мои знакомства в каирском преступном мире. Очень возможно, что даже ближайшие подручные Сети не знают его настоящего имени. Но, сложив вместе разрозненные сведения, мы можем получить искомое.

– Отлично, Эмерсон! Именно это я и собиралась предложить.