– Не вдруг, - он весь как-то сжался, - и не нашло. Давно кому-то хотел все это сказать, но подвернулась именно ты.

– Вот спасибо, - я мотнула головой.
– Никогда не была в роли психолога. Или правильнее будет - психоаналитика?

– Не надо, Леда, - он подергал себя за свисающую лохматую прядь, - я не хотел тебя обидеть. Мы ведь вчера с Семеном полдня мотались, то одного, то другого расспрашивали. Я с одним санитаром, что тело увозил, разговорился, кое-что записал, а Илья послал меня подальше, сказал, что даже пьяный гомик не смог бы такое придумать.

– Так и сказал?
– посочувствовала я незадачливому Лембауму.

– Угу, - он мрачно кивнул.
– И еще сказал, что пить надо меньше. А я что, больше других, что ли, пью?

– Нет, конечно, - попыталась я его успокоить, - не бери в голову. Слушай, а что ты такое мог Илюше сказать, что он тебя наладил?

– Я же говорю тебе, что мы с Семеном нашли одного санитара, который забирал тело банкира. Так он нам сказал, каким образом того убили. Вот главный и начал...

– Стой, Яша. Бывает, что на Илюшу нашего находит. А как банкира убили? Что-нибудь странное?

– А может быть не странным то, что его не застрелили, а удавили?
– Яша с вызовом смотрел на меня.
– Это, по-твоему, самая обыкновенная вещь?

– Как удавили? Повесили, что ли?

– Нет.
– Яша отличаяся редкой терпеливостью.
– Сначала его вырубили каким-то интересным экзотическим приемом. Может, из карате или тэквондо. А затем уже удавили гитарной струной.

– Чем?
– Я чуть не закричала.
– Чем его удавили?

– Представь, гитарной струной. Знаешь, бывают такие толстые басовые струны.

Да. Вот это я как раз отлично знала. По-видимому, человек обладал хорошей физической силой, чтобы совершить такое. Но Яша заверил меня, что это совсем и не обязательно. Разговорчивый санитар объяснил им, что жертва была без сознания, когда струну накинули на шею. Поэтому и давить можно было сколько угодно, главное, чтобы получился труп.

Убийца именно так и сделал.

– А еще что-нибудь установить удалось?
– жадно спросила я.

– Мелочи всякие, - пожал Лембаум поникшими плечами.
– Если хочешь, то можешь узнать все подробности у Ирочки.

– Спасибо, Яша, - искренне поблагодарила я.
– А Илюша полный идиот, если не принял у тебя такой материал.

– Ты думаешь?
– неуверенно спросил Яша.

– Уверена, - бодро отозвалась я, - слово профессионала.

– Спасибо, Леда. Ты такая хорошая. От тебя хоть доброе слово услышишь, не то что от других мегер.

– Других?
– Я засмеялась.
– Значит, я мегера, а они просто другие мегеры.

– Я хотел сказать - остальных, - сконфузился Яша.

– Остальных... мегер? Ладно, не обращай внимания, это я просто шучу. Но информацию ты мне дал очень интересную.

И, не дожидаясь, пока Яша еще что-нибудь изречет, я выбралась из тесной каморки нашего умельца, который сейчас скрывался неизвестно где.

Пока я разговаривала с Яшей, редакция уже успела наполниться народом. Кто-то выглядел с утра бодрым и свежим, кто-то хмурым и невыспавшимся. Промелькнувший Пошехонцев был привычно мят и небрит. Но в общем все выглядели вполне обычно.

Я здоровалась с коллегами, соображая, сразу мне заарканить Ирочку или отложить это на потом. Из раздумья меня вывела благоухающая и бодрая Лилька, которая жить не могла без кофе. Я согласно кивнула, потому что кофе сейчас мне совсем бы не помешал, помог бы прочистить мозги.

– Я тут с утра с Яшей поговорила, - я посмотрела на Лильку.
– Он мне рассказал о смерти Ивлева, как он был убит. Но за всеми подробностями отослал меня к Ирочке.

Тут подошла она сама.

– Тебя это интересует?
– удивилась Ирочка.
– С каких это пор?

– Просто я была знакома с банкиром Ивлевым и беседовала с ним буквально накануне убийства. Ко мне вчера вечером подкатил один капитанишка и задавал разные вопросики. Теперь, надеюсь, понятно?

– Не слабо!
– выдохнула Лилька.

– Хорошо, Леда, - Ирочка серьезно кивнула, - я расскажу тебе обо всем, что мне удалось узнать.

Глава 16

– Я думаю, что нам лучше всего отправиться в курилку и там обо всем поговорить, - заявила Лилька.
– а то здесь нет никакой возможности что-то нормально обсудить.

Снующие по комнате сотрудники служили весьма красноречивым подтверждением ее слов. Да и гул, стоящий вокруг, заставлял разговаривать на повышенных тонах. А Ирочка собиралась сообщить нам некую информацию, не предназначенную для посторонних ушей.