– Это случилось совершенно неожиданно, где-то за пару месяцев до его смерти. Он пришел ко мне вечером очень возбужденный. Пожалуй, я никогда не видела его таким! Еще подумала, что пьяный или под кайфом. Но он был именно сильно возбужден. Его просто распирало от какой-то невероятной новости. Я знала, что не стоит Виталия ни о чем расспрашивать, все равно не выдержит и сам скажет. Он не выдержал. Усадил меня с собой рядом и сказал, что у него есть сногсшибательная новость. Теперь его жизнь резко изменится, без всяких на то усилий с его стороны. Я заявила, что не понимаю, о чем речь. Тогда он достал из кармана маленькую вещицу и держал на ладони, чтобы я могла ее рассмотреть.

– Что это?
– спросила я.

– Богиня Лакшми, - как всегда небрежно ответил он, - нравится?

– Это мне?
– поинтересовалась я.

– Нет, моя милая, - он рассмеялся, - это мне! Эта вещь прислана для меня и является сейчас самой ценной из того, что у меня есть.

– Не понимаю, - призналась я, - в чем дело?

– Все объясню, крошка, - ответил он, - а сейчас принеси мне выпить.

Мне хотелось послать его к черту вместе с его дурацкой пуговицей, но он так улыбался и так выразительно на меня смотрел, что я сдалась, впрочем, как и всегда.

– Пуговица?
– недоуменно спросила Лара.
– А меня спрашивали про какую-то таблетку.

– Пуговица, таблетка, какая разница, на самом деле это была миниатюра, - отмахнулась Айша Каримовна.

– Как она выглядела?
– спросил Крон.

– Небольшая, - ответила мать Лары, - Размером с пуговицу на пальто, такого желтоватого оттенка, толщиной, наверное, в сантиметр.

– Оправлена в золото?
– подсказала Лара.

– Да, - Айша Каримовна кивнула, - красивая вещица. А на самой миниатюре вырезана женщина, которая танцует. Очень искусная резьба, женщина кажется просто живой. Но Виталий посмеялся тогда, сказал, что я темная, несмотря на всю мою образованность, потому что это не просто женщина, а богиня Лакшми. Как будто я обязана знать всех индийских богинь.

– Индийских, - повторила Лара.
– Но откуда у него эта миниатюра?

– Уверен, что сам бы он об этом не догадался, в смысле об имени богини, - вмешался Крон.
– Скорее всего, его кто-то на этот счет просветил. Но надеюсь, что он рассказал вам, откуда взялась у него эта вещь. И еще, если вам не будет трудно, не могли бы вы сделать ее набросок, хотя бы приблизительный.

– Не... могла бы, - между бровями Айши Каримовны залегла складка, - а ведь я даже могу вам ее показать.

– Лакшми?
– воскликнула Лара.
– Значит, она все-таки у тебя?

– Нет, конечно, - Айша Каримовна досадливо поморщилась, - самой миниатюры у меня нет, но дома имеются ее фотографии. Виталий любил фотографировать меня.

"И меня тоже", - пронеслось у Лары в голове, но она сдержалась.

– Нам бы очень хотелось, - сказал Крон, - чтобы вы показали эти фотографии. Поверьте, это очень важно.

– Не уговаривайте меня, - Айша Каримовна устало махнула рукой, - я и сама понимаю это не хуже вас. Надо ехать домой, там можете увидеть эти фотографии.

– Разумеется, - Крон кивнул, - мы отвезем вас.

Айша Каримовна встала и направилась к выходу. Она только окинула взглядом разгромленное помещение мастерской, но на бесстрастном лице ничего не отразилось. Айша Каримовна была сильной женщиной и умела держать себя в руках. До самого дома она не произнесла ни слова.

– Что это значит?
– спросил Геннадий Семенович, глядя на пеструю компанию.

– Потом объясню, - небрежно бросила его жена, - а сейчас мне нужно привести себя в порядок.

– Конечно, конечно, - кивнул Крон.

– А ты что скажешь?
– отец повернулся к Ларе.

– Случилась жуткая история, - ответила она, - мама все тебе объяснит. На нас напали, а в мастерской устроили погром.

– Что?
– Геннадий Семенович остолбенел.
– Надеюсь, ничего страшного не произошло? Вас ведь не...
– он не договорил, вопросительно глядя на дочь.

– Нет, папа, - Лара дотронулась до руки отца, - все обошлось.

– И как же все это могло случиться? Перестань, Лара, говорить загадками. Я понимаю, что твоя мать сможет все объяснить, но от этих объяснений меня уже тошнит. А хуже всего, что и тебе, дочь, тоже досталось.

– Пожалуйста, папа, - попросила Лара, - нам сегодня много пришлось пережить. Так хочется немного понимания и сочувствия. И не только мне, она проникновенно посмотрела на отца, - но и маме тоже.

– Ты никогда так не говорила, - сказал Яковлев хмуро.
– Уверен, что все это произошло не из-за тебя. Я прав? Скажи только, я прав?

Лара молча кивнула. Объяснять ничего не хотелось.

– Понятно, - сказал Геннадий Семенович, - доигралась все-таки, значит. Что ж, надеюсь, она получила все, что хотела, - проговорил он, закипая. Каждый получает именно то, что заслуживает. Но мне почему-то кажется, что она еще мало получила. Надо бы больше.