— Садись рядом, Фан. Будем смотреть Гему!

И вот я увидел прародину…

Не перламутровый диск на экране синхронизатора, — живую планету во всей ее красоте. Я испытал шок — утратил чувство реальности, потерял представление о том, где нахожусь: под низ-кими сводами секретного отсека или на залитой светом Яра городской площади, среди шумной и пестрой толпы.

В стройных, светлых, не повторяющих друг друга и в то же время образующих единый ансамбль зданиях не было ничего общего с мрачными небоскребами прежней Гемы, которые я видел на кар-тинках в старых книгах. Истинные произведения искусства, они вызывали эстетическое наслаждение…

«И ни одной машины! — отметил я с удивлением. — Ни здесь, на площади, ни на прилегающих к ней пешеходных уровнях!»

Но когда в развернувшейся перед моими глазами панораме воз-никли вознесенные в небо прозрачные туннели, по которым плавно и быстро скользили похожие на гусениц поливагоны, я едва не захлопал в ладоши от восхищения.

Перед катастрофой Гема достигла колоссального технического могущества. Но, судя по прочитанным книгам, техника навязывала людям образ жизни. Здесь же она не подавляла человека, а служила ему.

— Когда гемяне успели? Ведь после катастрофы прошло совсем немного времени! Нет, в это чудо невозможно поверить… — твердил я ошеломленно.

— Коллективный разум способен и не на такие чудеса, — мягко проговорил Урм.

Я нашел руку Асды и сжал тонкие пальцы.

— И ты скрывала от меня…

— Я не могла иначе, Фан, — шепнула мне на ухо она. — Ты должен был прийти сюда сам.

— Не подозревал, что у тебя могут быть секреты… — упрекнул я ее с обидой. — Был уверен, что мы — одно целое. Наивный дурак, правда?

— Никогда не считала тебя дураком. Наивным — да, но только не дураком. А секреты… Больше их нет и никогда не будет. Мы вместе во всем. И навсегда!

Вот это новость! Асду распределили младшим лаборантом к Орту. Не знаю, радоваться или огорчаться. А Урм доволен: ему будет известно все, что там делается.

Теперь мы с Асдой видимся реже, хотя вправе зарегистрировать ячейку-семью: оба достигли зрелого возраста, занимаемся обще-полезным трудом — «идейные борцы за построение замкнутого об-щества», как значится в наших характеристиках.

Но когда я заговорил о браке, Асда неожиданно отказала:

— Зачем нам комедия с регистрацией, Фан? Разве мы и так не принадлежим друг другу?

Неужели она ко мне охладела? По-прежнему говорит, что любит меня, но уже не мечтает о ребенке.

— Не могу понять, — сказала на днях, — что гонит к нам людей. С раннего утра очередь. Записываются заранее, ссорятся, отпихивают друг друга. Все словно помешались на эмбрионах. Иногда хочется заплакать. Убежала бы, да некуда…

От Асды мы впервые узнали об интеллект-автоматах. Они на главных ролях — отвечают за жизнеобеспечение эмбрионов, а персоналу лаборатории, даже специалистам, Орт доверяет лишь второстепенные работы.

Никогда прежде не видел Урма столь озабоченным.

— Понимаешь, Фан, для меня это новость. Ведь у нас никогда не было интеллект-автоматов. При нашей технологии ничего подобного не создать. Значит, они с Гемы. Но как оказались здесь?

— Что представляют собой эти… интеллект-автоматы? — по-интересовался я, впервые слыша о них.

— А что представляют собой «призраки», знаешь?

— Ну… Они были людьми, а после смерти сделались чем-то вроде электронных машин.

— Твое представление о «призраках» примитивно, — заметил Урм. — Правда, иного я и не ожидал. Не стану просвещать тебя, как удается сохранить человеческий интеллект после физической смерти. И не просто сохранить, а сделать по-прежнему действенным, активным, способным творить. Скажу лишь, что «призрак» это человеческая личность в особых, ею же созданных, условиях.

— Меня интересуют не «призраки», а интеллект-автоматы.

— У них два отличия от «призраков». Во-первых, они никогда не были людьми. Интеллект-автомат — синтезированная личность, но, по меньшей мере, не уступающая человеку в способности мыслить и действовать.

— А во-вторых?

— «Призраки» не могут существовать без энергии беслеровых волн, тогда как интеллект-автоматы питаются более распростра-ненной электромагнитной энергией.

Я невольно присвистнул.

— Но если у Орта те самые интеллект-автоматы, то нужно узнать у гемян, каким образом они к нему попали.

— Так и сделаем, — согласился Урм.

Седой, массивный человек, похожий на вчерне обработанную резцом скульптора гранитную глыбу, возник чуть в стороне от нас.

— Он кто, «призрак»? — шепнул я Урму.

Видимо, человек расслышал.

— Мое имя Кей. Я, действительно, «призрак», хотя стал им совсем недавно. — Мне показалось, что он украдкой вздохнул. — Не смотрите на меня с такой неприязнью. Впрочем, когда-то я разделял ее. Более того, «призраки» вызывали во мне отвращение. Но потом я привык, а теперь и сам…