Муж подумал и сказал, что я умница и вовремя подняла этот вопрос.

–  Вы, женщины, видимо, более точно чувствуете людей. Отныне друзей себе будем выбирать вместе. - Минуту подумав, сказал как о деле решенном: - А собутыльников - побоку!

На следующий день часа в четыре (муж еще не вернулся из академии) раздался звонок. Открываю. У порога пятеро друзей-собутыльников. Они - по ту сторону двери, я - по эту. Стоим и смотрим друг на друга. Наконец один не выдержал:

–  Что же ты, Машенька, нас не приглашаешь? Мы с Сашей о нашем приходе договорились.

–  А со мной договариваться вы не считаете нужным?

–  Как так?

–  А вот так! Я вас к себе в дом не приглашаю, ни сегодня, ни в будущем.

Их возмущению не было предела. Кто-то тут же высказал свое заключение: мне - "змее гремучей" - самое подходящее место в зоопарке, в серпентарии.

–  А вам в вытрезвителе, - не удержалась я и захлопнула дверь. Больше выпивохи у нас в доме никогда не появлялись.

Занятия в академии у мужа шли успешно, если не считать нескольких конфликтных ситуаций с начальником курса генералом Кудрявцевым. Это был милейший, интеллигентнейший человек. И он никак не мог понять, почему слушатель общевойсковой академии, даже если он и был в прошлом летчиком, при каждом удобном случае старается "подлетнуть"?

–  Александр Иванович, дорогой вы мой! - вразумлял он обычно мужа. - Я уже не касаюсь сомнительности этого вашего любимого выражения "подлетнуть", но для чего вы это делаете? Поверьте мне, с авиацией шутки плохи. Долго ли до греха?

И генерал частенько апеллировал ко мне, чтобы я отговорила Александра Ивановича от полетов. Однако наши увещевания помогали плохо, и мы с начальником курса каждый раз вынуждены были отступать перед его неукротимой настойчивостью.

–  Ну хорошо. В последний раз.

Что касается меня, так муж всегда отвечал словами Горького из "Песни о Соколе": рожденный ползать - летать не может, что в переводе означало: тебе этого не понять...

–  Эх ты! Жена летчика, а выступаешь заодно с пехотным генералом, укорял меня муж. - Понимать должна, чем реже я стану летать, тем больше буду терять летные навыки. К хорошему это не приведет.

–  Саша, пойми, я ведь волнуюсь за тебя.

–  Ну, это твоя должностная обязанность, - переводил он разговор в шутку. - Зачем тебе понадобилось выходить замуж за летчика? Вышла бы за начпрода. Максимум, что ему грозило бы, это - растрата...

За время учебы мужа в академии имени М. В. Фрунзе судьба подарила нам множество знакомств с интересными людьми. Не могу не вспомнить хотя бы о некоторых из них.

Как-то на одном из торжественных заседаний, посвященных Дню Воздушного Флота СССР, муж усадил меня в первом ряду, а сам отправился в президиум. Спустя некоторое время рядом со мной сел уже пожилой, но по-спортивному подтянутый, энергичный мужчина. Исподволь оглядев меня, спросил:

–  Простите, вы, часом, не авиаторша?

Улыбнувшись необычному слову, я ответила, что сама, к сожалению, летать не рождена, но имею некоторое отношение к одному из сидящих в президиуме.

–  Это к кому же? - поинтересовался он. Я назвала Александра Ивановича.

Приятно удивившись, он счел возможным представиться. Мой случайный сосед оказался знаменитым летчиком гражданской войны Борисом Иллиодоровичем Россинским.

–  Можно, я у вас по секрету спрошу, - обратился ко мне Российский. Боитесь ли вы, когда муж летает?

–  Еще как! Но говорить ему об этом тоже боюсь, чтобы не волновать.

–  Вот и молодец, вот и умница! - обрадовался Борис Иллиодорович. Поступайте и дальше также. Ибо, если муж будет знать, что вы, самый близкий ему человек, боитесь, когда он летает, то может потерять веру в себя. Это я вам говорю как бывший летчик.

После торжественной части ко мне подошел Саша, я представила ему своего нового знакомого. Оба были очень довольны встречей и стали друзьями.

Он много нам рассказывал о гражданской войне, особенно о двух любимых и уважаемых им летчиках, которых знал лично, - Евграфе Крутене и Петре Нестерове. А чего стоили его яркие рассказы о встречах с Владимиром Ильичем Лениным! Жаль, Борис Иллиодорович вскоре ушел из жизни.

...В течение нескольких послевоенных лет у нас была возможность жить в санатории "Архангельское", в так называемом семейном корпусе. Мы платили за комнату, еду и обслуживание и могли приезжать туда в удобное для нас время.

Тогда в Архангельском проживали многие интересные люди: маршалы Л. А. Говоров и М. И. Неделин, генералы В. А. Судец и М. В. Захаров, будущий начальник Генштаба. Его жена, Мария Викентьевна, - заядлая футбольная болельщица. Она не пропускала ни одного интересного матча и могла не хуже других болельщиков громогласно рекомендовать судью "на мыло". Сама слышала!