– Ты будешь жить, Чак, - произнес знакомый голос.

Форрестер открыл глаза и увидел перед собой Хару.

Форрестер резко привстал.

– Тайко!
– вскричал он.
– Сириане! Я должен рассказать о том, что они делают!

Хара силой уложил его обратно на кровать.

– Ты все рассказал, Чак. О них уже позаботились. Разве ты не помнишь?

– Помню?
– Но воспоминание вернулось.

Он вспомнил пробуждение, кошмарную боль в горле и попытки объясниться жестами, до тех пор пока кто-то не догадался принести бумагу и ручку. И он написал все.

Он громко рассмеялся:

– Забавно. Никогда не думал, что так тяжело говорить с перерезанным горлом.

– Ты говорил, Чарлз. Сириане находятся под персональной охраной людей. Каждый из них лишен права передвижения и связи. Тайко с чудовищной скоростью дает показания компьютерной группе, чтобы они могли устранить все его поломки. Основные системы уже полностью восстановлены.
– Хара поднялся, пошарил в карманах и с гордостью вытащил пачку сигарет.
– Прошу, - сказал он.
– Посмотрим, как отреагирует твое новое тело.

Форрестер с благодарностью прикурил. Он с блаженством затянулся, все было в порядке. Он ощупал пальцами горло и обнаружил, что оно покрыто пластиковой пленкой.

– Повязку снимем сегодня, - пообещал Хара.
– Ты полностью готов вернуться к людям. Мы оживили двадцать пять процентов недавно замороженных. Они будут заинтересованы в тебе.

– О?
– угнетенно сказал Форрестер.
– Полагаю, что это неизбежно. Какое наказание полагается за сообщничество в побеге сирианина?

– Равное награде за информацию о Тайко, - весело сказал Хара.
– Пусть это не тревожит тебя.

– Ну, а если меня все-таки беспокоят дальнейшие действия сириан?

– Тогда я бессилен, - сказал доктор, небрежно махнув рукой.
– Только учти, что во время вывода Центрального компьютера из строя маленькие друзья Тайко были на подъеме, но сейчас их ожидает длительный спад. И я не думаю, что Земля окажется легкой добычей.

Он направился к двери.

– Выписывайся, - приказал он.
– А затем нам надо поговорить.

– О горле?

– О твоей девушке, - сказал Хара.

Спустя несколько часов Форрестер уже стоял у входа в Западный филиал Центра выписки. Отдавая дань прошлому, он отшвырнул окурок и наблюдал, как блестящий металлом робот-уборщик схватил его.

Очевидно, центральный компьютер восстановил свои функции.

Он обернулся к подошедшему Харе.

– Что ты говорил о моей девушке?
– спросил он.

– Ну...
– Хара замялся.
– Тяжело и непросто разговаривать с людьми эпохи камикадзе, - сказал он.
– Вы чувствительны к странным понятиям. Например, Эдне говорила, что, как ей показалось, тебе неприятен факт, что я отец одного из ее детей.

– Одного!?
– закричал Форрестер, испытывая на прочность голосовые связки.
– Пресвятая Богоматерь! Я считал, что у них один отец!

– Почему, Чак?

– Почему? Как понять почему? Да она проститутка!

– Что такое проститутка?
– Форрестер замешкался с ответом, и Хара продолжил: - В твое время данное понятие имело дурное нарицательное значение. Скорее всего, так и было, хоть я и не специалист по античной истории. Но ты живешь в другой эпохе, Чак.

Форрестер внимательно всмотрелся в усталое, терпеливое лицо Хары. Но разум отказывался принимать сказанное доктором.

– Мне безразлично, - злобно выпалил он.
– Как тут не согласиться с Тайко! Человеческая раса где-то совершила ошибочный поворот!

– Чак, - начал Хара, - собственно об этом я и хотел поговорить. Не существует понятия ошибочного поворота. Нельзя переписать историю человечества. Она уже произошла. Ее результат - вокруг тебя. Но если он тебе не по душе, то почему бы не попытаться убедить мир, что необходимо изменить его. На что-то новое, отличное от этого! На то, что ты захочешь! Но вернуться в прошлое невозможно!

Он похлопал Форрестера по плечу.

– Размышляй, - посоветовал он.
– Пусть твой мозг решает вопросы правоты, а не подчиняется остаточным вбитым с детства догмам. Они мертвы в моем мире... Да. Еще одна вещь, - вспомнил Хара.
– Я ознакомился с расписанием... Процесс оживления проходит интенсивно. И через два дня придет очередь Эдне.

Хара ушел.

Форрестер долго смотрел ему вслед. "Будет невыносимо тяжело, размышлял он.
– Но есть ли у меня иной выбор?"

Форрестер вызвал флайер и приказал доставить его в подходящую квартиру в Шогго. Он был готов ко всем тяготам будущего. И он принял верное решение. У него были блестящие перспективы. Ему предстояло жить не дни и годы, а с помощью фризариумов - многие тысячелетия. И в каждом он будет здоровым, активным, обеспеченным.

И прожил он долго и счастливо. Как и все человечество.