– Хотите там... разобраться?

– Может, мне железную маску надеть?

– Плавки тоже железные наденьте. Я вижу, вы добросовестный человек.

– Но раз заплачено - то надо, наверное.

При слове "заплачено" Крот даже смутился - впервые видел его таким. Пришлось выводить его из неловкости.

– Да, заплачено, я имею в виду - здоровьем моим.

– Ну, я надеюсь, - Крот твердо сказал, - что это будет не единственная форма оплаты!

– Да? А что надо делать?
– Теперь немножко смутился я.

– Пока - не потерять уже наработанного!
– сурово произнес Крот, и мы торжественно посмотрели на череп.
– Да-а-а... Наверное, вас там за снайпера приняли.

– ...За снайпера? А в кого там можно стрелять?

– Оттуда много в кого можно стрелять. Потому и окна забиты!

– А-а! Понял наконец! Домик-пряник! "Странное нынче пиво"!

– О чем это вы?
– изумленно проговорил Крот.

– Да так. Сложно. Поток ассоциаций. Я, конечно, не снайпер, но сволочь порядочная! Хоть и с некоторым опозданием, но правильно дали мне! Виноват я там.

– Вы, я вижу, одобряете побои?
– усмехнулся Крот.

Мы снова посмотрели на череп.

– Сложный вопрос. Побои - да. Но "побойщиков" скорее нет! Боюсь, они точно не понимали, за что бьют!

– А за что?

– Однажды я в домике том... в бутылки вместо пива напбисал!

Крот слегка качнулся на стуле.

– Когда это вы успели?

– А, да еще давно.

– Как давно?

– Лет тридцать назад.

Крот снова качнулся.

– Ну у вас и память! За такой срок давности и убийство прощают.

– Смотря кто. Так что: может, еще разок поднимусь, пожму их честные руки, если, конечно, не повредили их они об меня?

– Боюсь, что если они еще раз вас встретят, то повредят.

– Что?

– ...Руки. И еще кое-что. Исчезните пока.

– Так чтбо, мне так тут и лежать?

– Да. Пока я эту тему не разработаю. Но за тему - спасибо.

– Рады стараться!

– Все!
– Крот шлепнул ладонью в мою ладонь и вышел.

Сразу же вслед за ним вошел профессор.

– Это ваш друг?

– М-м-м... Типа да.

– А скажите, он не хочет вложиться в наш опорно-двигательный центр? По-моему, ему в связи с конкурсом на нефтяной терминал нужны рекламные акции?

– М-м-м... Да.

– По-моему, нет более благородного дела!
– Мыцин проговорил.
– А то, видите, - он почему-то с презрением показал на мой череп, - чем приходится заниматься!

А что здесь такого позорного?
– я чуть было не обиделся за мой череп.

– Мы ж делали великолепнейшие операции!
– воскликнул он.

Так сам же все под откос пустил!
– я вспомнил рассказ Петра о реформе, которую Мыцин тут провел, из-за которой все специалисты слиняли.

Ч-черт! Важное дело мне поручил! А череп мой - я глянул на фотоснимок варит не ахти.

– К вам гость!
– торжественно Мыцин объявил.

Надо же - сплошные гости! Раньше такого не было. Большой успех!

Петр вошел. Был уже в курсе всего.

– Они этот этаж ржавым железом заделали давно. Еще при Умельцыне. А там люксы для передовиков были, на крыше солярий, бассейн. Да вот беда: оттуда, оказывается, их домик за горкой видать, все его внутренности. Разве ж они могут такое допустить? Мать с этого дела уволилась и слегла. Ну суки! Значит не моги?!

– Знаешь, - сказал я, - мне лучше, когда я думаю, что это не просто так, а наказание. За то... помнишь, что мы там у них с пивом сделали?

– "Странное нынче пиво"?
– усмехнулся Петр.

– Тебе, кстати, тоже причитается.

– Ну нет уж!
– сказал Петр.
– Да и откуда эти могут помнить про то?

– Главное - я помню.

– Ну и лежи, отдыхай тут. А я за мать им отомщу! А этаж тот, как и весь дом, на Мыцине числится - да он трухает туда ходить!

– Я его понимаю.

– Если муравьед твой их оттуда не скинет... значит, ежик он, а не бизнесмен! Ты скажи ему это!

– Попробую...

Что-то много поручений у меня!

Потом вдруг Любка пришла. Я слегка напрягся. Эта не ходит просто так.

– Да-а, ты не подарок!
– бодро заговорила она.
– Когда там лупили тебя как раз от меня ушел, - колоссальный смерч на море возник, всосал несколько тысяч тонн воды и в ущелье закинул!

– Думаешь - это я устроил?

– Похоже на тебя. Снегопад помнишь? Видно, эркгрегор твой - мысленный столб - до небес достает. Так что ты больше не волнуйся - а то, говорят, много птичек погибло.