У него же испуганной мышью метались мысли... "Хочу тебя видеть"... Он-то знал, что она сделает так, как захочет. И еще знал, сколько потянет на весах судьбы такая встреча.

Не заезжая домой, сел в экспресс на Ленинград. Остановился в гостинице "Европейская". Там его еще помнили, проблем с номером не было. Попросил не распространяться о приезде, заперся в номере и весь день отсиживался. К вечеру спустился в ресторан пообедать. Сидел лицом к двери и сразу ее увидел: вошла, огляделась и очень уверенно направилась прямо к нему.

Оказывается, догнала самолетом. Еще и упрекнула: как же мог уехать, не повидав ее. Он что-то невпопад отвечал.

Посидели, выпили шампанского.

Расставаясь, договорились встретиться в Москве. Но он уже догадывался, что ждет его не Москва. Хотя до конца не верил. Надеялся: вдруг да пронесет. Не пронесло. Его поджидали тут же, в холле гостиницы. Даже не дали подняться в номер. Не привлекая внимания посторонних, попросили пройти в машину.

И далее, как в первый раз.

– Вы так ничему и не научились, - сказал на прощание следователь.
– И эта шумная пирушка в "Метрополе" на всю Москву...

"Может, чему-то и научился", - подумал Каплер.

Узнал, например, что бывают малые токи. Не телефонная связь, а связь иная... Человечес-кая...

И еще узнал, что те токи хоть и малые, но исходят они от людей, не разучившихся еще чувствовать. А пирушка в "Метрополе"... Что ж... Тоже, по сути, связь... Восстановленная связь с прошлым... Которую опять порвали.

– Здесь, на Печоре, - продолжал Логинов, - я уже ничем не мог Каплеру помочь. Попросил по возможности облегчить ему жизнь. Но это был настоящий лагерь, а не городская фотография.

– Ну а ваши дела? "Малые токи"?
– поинтересовался я.

– Они, - отвечал, усмехаясь, Логинов, - очень малые! Но хлопоты с ними пребольшие!

Разговор перекинулся на его нынешнюю работу: это по-прежнему вся телефонная связь в Воркутинском угольном бассейне.

– У нас так и говорят, - пошутил Логинов, - в Воркуте две стихии: пурга да связь!
– И стал объяснять, что складывалась связь постепенно, с пуском шахт...
– Теперь ее перестраивать все равно что перекраивать вашу златоглавую... В которой я всегда путаюсь...

– А если честно, - спросил я в упор.
– Телефоны в Воркуте прослушиваются?

Логинов насупился. Покачал головой:

– Нет. Хотя на меня жмут.

– Очень жмут?

– Очень, - сознался он.
– Даже хотели снимать с работы. Но вот почему-то до сих пор держат.
– И после некоторого раздумья: - Я ведь вам рассказал про Каплера, как его спасал, а ведь и он меня спасал... Другим я стал человеком. И знаю, поверьте, куда приводит эта дорожка с подслушиванием!

Логинов, вроде бы уже собиравшийся залечь, извлек откуда-то бутылку и разлил по стака-нам.

– Монстеру-то успели посмотреть?

– Успел.

– Красиво? Вот то-то же, - произнес не без вызова.
– Давайте выпьем за то, что и у нас не всё стихия... Бывает что-то еще.

– Малые токи?

– Цветок монстеры, - возразил он.
– Что есть - кра-со-та.
– Не стал добавлять обще-принятого: "которая спасет мир"... Это было понятно и без классики.
– Сейчас приеду в Москву, - добавил, - позвоню Каплеру, мы с ним обязательно встретимся... В каждый мой приезд встречаемся... Вы-то небось знакомы?

Я сказал, что живем по соседству... Но виделись недавно в Крыму...

Каплер отдыхал в "Ореанде" вместе с поэтессой Юлией Друниной. Запомнилось, как прогу-ливались они по набережной Ялты в странных таких кепарях из вельвета. В разговоре выяснилось, что кепари шьет здешний умелец, мастер на все руки, бывший зек, и тоже с Севера. Приехал сюда заканчивать свой срок жизни, средств нет, а потому покладист и недорог. Делает эти кепочки двусторонними, хочешь - носи одного цвета, хочешь - другого.

Я так и поступил, купил разных цветов вельвета и заказал у мастера кепочку для себя, для жены и для маленького Ванюшки.

Ребенок носил эту кепочку в детский сад. В солнечную погоду наружу красным цветом, в плохую выворачивал и делал синей.

Мы тогда присели втроем с Каплером и Юлей под навесом недалеко от моря и выпили шампанского "Новый Свет". За Крым, за море, за нас и нашу встречу... Я лишь потом сообразил, что были они, Алексей и Юля, в ту пору молодоженами. От них исходил особенный свет.