– А ведь вы правы, ей–богу, И Куини тоже, и тот малый – художник, что был тут нынче утром.. Сегодня и впрямь тридцать первое июня.

– Вот так–то лучше, – одобрительно сказал Марлаграм. – Я вам еще не рассказывал, как все это вышло?.. – начал толстяк.

– Нет, не рассказывал – хи–хи–хи! – и не расскажешь. Кто это еще там?

Филип Спенсер–Смит, входя с Мелисентой в бар, все еще хныкал:

– Лапочка, вы, конечно, прелесть, и, может быть, вы с Сэмом, как говорится, созданы друг для друга, но что факт, то факт: из–за вас я рассорился с телебоссами по крайней мере года на два…

– А, магистр Марлаграм, вы здесь, как я рада! – вскричала Мелисента. – Я хочу скорее вернуться во всамделишную жизнь.

– Через минуту отбываем, хи–хи–хи!

– Здесь подают драконову кровь, – сказал толстяк Филипу,

– так вот, хлебните глоток, очень рекомендую. Тогда вам все будет трын–трава, даже если телевидение на порог вас больше не пустит. Эй, шеф, еще две пинты драконовой, пожалуйста. – Он с восхищением поглядел на Мелисенту. – Вот каких девочек видишь, когда выпьешь драконовой крови! А если пить только легкое пиво, то вокруг – одни мымры, сами зеленые, бледнющие, волосы будто ваксой намазаны. Спасибо. Может, выпьете за компанию?

– Некогда, – сказал Марлаграм. – Через пятнадцать секунд отбываю.

– М–да, – сказал Филип неуверенно. – Попробовать, что ли? Ваше здоровье!

– Всех благ! – сказал толстяк. Они выпили.

– Пожалуй, похоже на «Кровавую Мери», только позабористей, – сказал Филип. И вдруг вытаращил глаза от изумления. Ни принцессы Мелисенты, ни Марлаграма, ни проема в стене – как не бывало.

– Э–э… что это… э–э… позвольте… как это… – Озираясь, он промычал еще что–то столь же нечленораздельное, потом вопросительно взглянул на толстяка.

– А погодка–то разгулялась, – радостно сообщил толстяк.

– Нет, правда?

–А вы чего ждали? Сами понимаете – тридцать первого июня иначе не бывает.

Филип допил драконову кровь.

– А ты Герберта Пейли из фирмы «Уоллеби, Диммок, Пейли и Тукс» часом не знаешь? – услышал он свой голос. – Вот уж подонок так подонок, еще почище Тукса, это я тебе как друг говорю. Ну что, старик, может, еще по одной?

Король Мелиот, отпустив всех слуг, кроме виночерпия, сидел с капитаном Планкетом и Диммоком в своем малом покое, что при банкетной зале. Они плотно пообедали и теперь совершали столь обильное возлияние, что виночерпий едва поспевал наполнять чаши. То и дело они разражались хохотом, захлебываясь и брызгая слюной, и лица их становились все краснее. Каждый разыгрывал из себя свойского малого, как это часто бывает с мужчинами средних лет, которые выпили лишнего и гонят прочь мысль о том, что утро все–таки наступит.

– А мы вот знаем один анекдот, животики надорвешь, – говорил король. – Про то, как в Камелоте встретились три странствующих торговца. Один – англичанин, другой – шотландец, а третий – ирландец. – Король так и покатился со смеху. – Мы что–то запамятовали, чем там дело кончилось, ну ничего, при случае вспомним и доскажем. Виночерпий!

– Кстати, – сказал Планкет. – Я как раз кое–что вспомнил, ваше величество.

– И мы тоже, – сказал король, указывая на Диммока и хмуря брови. – Вот уже второй такой тип попадается нам сегодня

– одет черт знает как. А тот, первый, сидит в темнице. Хотел жениться на нашей дочери. Неслыханная наглость!

– Я как раз вспомнил, – сказал Планкет, – что у нас с Диммоком есть один план.

– А кто это Диммок? – спросил король.

– Это я, ваше величество.

– Ты непристойно одет, Диммок. И не заставляй нас повторять это дважды. Так что, ты говоришь, у тебя есть, сэр Шкипер?

– План, ваше величество… проект… предложение… идея! У нас будет куча денег.

– Куча денег? Где же она?

– В нашей идее, государь.

– Мы в этом не уверены, – сказал король. – Мы в ней ничего такого не видим. Вот разве этот Диммок объяснит нам толковее. Кстати, где он?

– Я здесь, ваше величество. Я – Диммок.

– Так это ты? – Король покачал головой. – Ну что может из этого выйти? Нет уж, мы отвергли сотни идей, получше вашей. Она слишком чахлая, крепости в ней нет. Виночерпий! Налей. Налей, говорят тебе! Вот в этом винце крепость есть, а в вашем плане – нет. В чем вся и разница.