– Пойдем поныряем с пирса. – Аня обернулась к бабушке. – Можно я его возьму? Там и Егор, мы осторожно.

Встреча с Антоном была назначена на три часа. Он сказал, что в это время сможет уйти с работы, чтобы пойти в музей. Аня только-только успела быстро принять душ, как уже позвонил Егор и спросил, готова ли она, а то он сейчас за ней зайдет.

– Егор, давай встретимся у Дачи, – взмолилась Аня, – я еще не готова, а идти мне недалеко, я успею. А если ты меня будешь ждать, я только дольше суетиться буду.

– Ладно, в три у Дачи, – покладисто сказал Егор, – можешь даже минут на пятнадцать опоздать, чтобы мы с чистой совестью покритиковали прекрасную половину человечества.

Аня засмеялась. Как легко ей с Егором! Аня быстро набросала записку для Юльки, на случай если они задержатся в музее. В конце напомнила, что сегодня вечером, часов в восемь, возвращается бабушка Катя, чтобы Юлька была в это время дома. Раскаленное солнце пробивалось даже сквозь плотные шторы, и Аня подумала, что на улице, наверное, совсем уж невыносимо. Возвращаясь с пляжа, она шла по тенистому парку и по солнцепеку пробежала всего несколько метров, а сейчас ей предстоит идти по улице. Конечно, деревьев и кустов в городе много, но язык не поворачивается назвать их зелеными насаждениями. Изможденные серо-зеленые листья, сворачиваясь в узкие трубочки под беспощадным солнцем, давали сомнительную тень, выгоревшая трава жалась под почти усохшие кусты, и только в парках с большим скоплением деревьев и кустов подобие зелени создавало подобие прохлады. Аня шла по плавящемуся асфальту, и жаркий пряный воздух действовал на нее одурманивающе. «Плавится мозг и стекает в песок», – вспомнились ей шутливые строки, сочиненные кем-то из студентов, когда им пришлось долго работать на солнце во время практики. Но вспомнить всю песню не удавалось. Аня улыбнулась. Где ж тут вспомнишь, если плавится мозг!

Она почти не опоздала, но Антон и Егор уже сидели на скамейке и что-то бурно обсуждали. Когда Анечка подошла, они тут же включили и ее в свое обсуждение.

– Аня, я считаю, что надо сказать сразу, что ты – наследница графа, – убеждал Антон, – а иначе они и разговаривать не станут, тем более что-то показывать.

– А где доказательства? – возражал Егор. – Самозванцами выглядеть в глазах интеллигентной аудитории как-то не очень хочется.

– А что ты тогда спрашивать будешь? – горячился Антон. – Врать, что студент исторического факультета и пишешь диплом по культурному наследию графа Стомбальо? Так тебя тут же раскусят, гуманитарий липовый.

– Я думаю, надо сказать правду, – примиряюще вмешалась Аня, – показать кольцо и рассказать о том, что у меня есть определенные способности. Только без комментариев и выводов.

Музей встретил их неожиданной прохладой старого каменного здания. Аня от неожиданности даже повела плечами – ей стало зябко. Дежурный охранник оторвался от какой-то книжки и с интересом взглянул на вошедших: народ в это время почти не приходил – слишком жарко. Молодые люди подошли к нему.

– Простите, пожалуйста, – начала Аня, она решила, что с мужчинами будет разговаривать сама, а с женщинами – Антон или Егор. – Вы не подскажете, как нам поговорить с кем-нибудь из сотрудников?

– А что вы хотели? – Конечно, охранник должен был это спросить, и порядок, наверное, такой, да и скучно ему, но Аня не готова была рассказывать так сразу, и она замялась. На помощь пришел Егор.

– Мы хотели побольше узнать об этом здании, – он повел рукой вокруг себя, – на экскурсии послушали – так интересно и про графа, и про необычную архитектуру, хотелось бы поподробнее узнать про своеобразный орнамент мозаичных стен…

Егора «несло», он размахивал руками, закатывал глаза и употреблял словечки «прелесть», «потрясающе», «чудненько». Аня с трудом сдерживала смех и только, закусив губу, согласно кивала. Антон с туповато-заинтересованным лицом поддакивал деланно хриплым басом: «Угу… ну… ага…» Охранник с сожалением посмотрел на странную троицу, махнул рукой в сторону служебного коридора: «Кабинет номер двадцать шесть, исторический отдел» – и снова уткнулся в книгу. Отойдя от охранника на несколько шагов, Аня расхохоталась:

– Мальчишки, если вы и дальше так будете себя вести, нас выведут отсюда санитары…

– Да ладно, Анюта, не рассказывать же в вестибюле охраннику про твои способности. – Егор веселится.

– Тем более что он все равно ничего не знает. – Антону тоже смешно. – Ты видела, какую он книжку читал?

– Нет, не обратила внимания. – Ане даже в голову не пришло посмотреть, что читает охранник. – А что он читал?

– «Вредители на вашем участке» или что-то в этом роде, – Антон пожимает плечами, – его совсем другая дача беспокоит.

Разговор с охранником снял какое-то внутреннее напряжение, и молодые люди почти спокойно вошли в раскрытую дверь нужного им двадцать шестого кабинета. Сидевшая за столом немолодая женщина что-то писала, поглядывая в толстый журнал. Услышав, что кто-то вошел, она с некоторым сожалением подняла голову. У нее было приятное лицо и немного отсутствующий взгляд: как-то сразу стало понятно, что ее отвлекли от интересного дела, но она готова быстренько выслушать посетителей, чтобы вернуться к своим бумагам. И это почему-то вдруг смутило. Они поздоровались и замолчали.

– Проходите, молодые люди, присаживайтесь, я вас слушаю. – Женщина приветливо улыбнулась и закрыла журнал. Этот жест, ненавязчиво, но совершенно недвусмысленно показавший, что она будет внимательно слушать, развеял возникшие было сомнения. И ребята начали говорить. Они наперебой рассказывали про способности Ани, про аварию, про Митю и Георгия Дмитриевича, про то, как Егор увидел вензель на решетке ограждения, и, наконец, про кольцо.

Женщина, с легкой улыбкой слушавшая возбужденных парней, сначала всерьез их рассказ не восприняла. Мало ли таких молодых, горячих, верящих в сказки ребят приходило к ним в надежде разыскать архив графа Стомбальо! Этот архив стал своеобразным приключенческим символом их небольшого городка. Мальчишки разных поколений, начитавшись книг про таинственные клады, пиратов и сокровища, только услышав о бесценном архиве графа Стомбальо, просто теряли головы. Как, рядом с ними, в их обычной жизни, в их обыкновенном городе, рядом с их двором и школой, где-то рядом есть тайна? Не книжная, не киношная, а самая настоящая! Наиболее отчаянные из них начинали подолгу бродить в горах и лазать по развалинам старой крепости, расположенной на окраине города, нырять в заброшенных бухтах, выискивая подводные пещеры. Другие приходили в краеведческий кружок, созданный при музее, и старательно читали сохранившиеся документы. Повзрослевшие ребята уходили своей дорогой – кто становился геологом, кто инженером или подводником, кто археологом или врачом, – но на смену им приходили новые мальчишки, готовые искать пропавший архив. Светлана Николаевна любила работать с такими увлеченными ребятами, их головы были полны самых разных идей и невероятных планов, а энергия переполняла и била через край. Поощряя их пыл и понимая их жажду приключений, она старалась незаметно привить любовь к истории вообще, к родному краю, научить ребят бережно относиться к памятникам: старым домам, паркам и крепостям. Очень помогал ей учитель школы, расположенной недалеко от музея. Иван Семенович тоже искал архив графа. В этом он был похож на своих учеников – азартный, увлеченный, энергичный. Светлана Николаевна, помнится, очень удивилась, узнав, что Ивану Семеновичу скоро стукнет семьдесят пять лет. Сейчас, слушая пришедших к ней молодых людей, она подумала, как жаль, что Иван Семенович уехал. Как не вовремя. Какой-то старый друг пригласил его к себе в Петербург, и Иван Семенович, никогда не имевший семьи и дороживший старыми друзьями, поехал. Светлана Николаевна поймала себя на мысли, что жалеет, что Ивана Семеновича сейчас здесь нет, и удивилась. Она верит?