– Значит, тебе дали такую установку - загнать меня в угол? удивился я. А для чего вообще все это? Какова конечная цель?

– Мне никто такую установку не давал, - опроверг мои домыслы Стас.
– Я ж тебе сказал, какое задание я получил. Насчет побочного эффекта - это моя версия. Знаешь, работаю я давненько в этой структуре, навидался всякого... Вот и соображаю - расклад должен быть именно такой.

– А сколько тебе лет, Стасик?
– перебил я собеседника.
– На вид не моложе меня.

– Мне сорок, - ответил Стас и слегка поклонился.
– Знаешь - не очень легко играть в таком возрасте двадцатидвухлетнего пацана. Получилось?

– Не очень, - я отрицательно помотал головой.
– Если бы я не был твердо уверен, что ты брат Милки, - ни что бы не поверил, что тебе меньше тридцатника.

– Ну вот - видишь: ты все же ни на секунду не усомнился, что я это Стас, - резюмировал Стас.
– Внушение - великая вещь... А насчет Милки - ты меня, конечно, извини, но... в общем, она никогда не сможет вновь стать твоей женщиной - как ни прискорбно.

Я мрачно глянул на собеседника и отвел глаза в сторону. Вспомнил, что по этому поводу говорила мне Оксана. Значит, сходится все... Две недели моя маленькая женщина провела без меня - и этого ей хватило, чтобы полностью оправиться от недуга, преследовавшего ее два года. Значит, права Оксана - это я, именно я был мощнейшим негативным фактором, постоянным напоминанием о случившейся трагедии. Не зря она пририсовывала мой шрам своему насильнику именно я в ее помраченном сознании ассоциировался со всеми насильниками мира, вместе взятыми... Господи - как обидно! А этому чужому мужику понадобилось всего две недели, чтобы реабилитировать Милку и, помимо всего прочего, влюбить ее в себя... Меня она боится - там, в спальне, при виде меня Милка сразу же ушла в глухую защиту... А этого - любит, умереть за него готова... Как обидно-то!

– Ты что - тоже психолог?
– неприязненно поинтересовался я, не глядя на Стаса.
– Или сексопатолог? Душевнобольных секс-терапией лечишь?

– Не обязательно похабничать, - всего произнес Стас после небольшой паузы.
– Я действительно психолог, но профиль у меня несколько иной, нежели у Оксаны... У нее уровень на пару порядков выше. А я специализировался в свое время на различных патологиях в экстремальных условиях... Ну, это к предмету разговора отношения не имеет.

– Значит, с Милкой ты... не по профсоюзной разнарядке - так? уточнил я.
– И ты ее не любишь?

– Естественно, ни о какой разнарядке не может быть и речи, нахмурился Стас.
– Так получилось. Дело было вечером, делать было нечего... короче, мы с Оксаной на эту тему говорили неоднократно - по поводу Милкиного недуга и твоего места в оном... Я решил попробовать - получилось. Тебя не было и я сумел внушить ей, что все случившееся с ней - не более чем больная фантазия. Она поверила мне. Она почувствовала во мне защиту и поддержку... Вот, собственно, и все - остальное ты знаешь.

– Значит, насчет меня - полная безнадега?
– тоскливо спросил я. Мне теперь мне с ней того... никак?

– Никак.
– подтвердил Стас.
– Никак, малыш... Я еще побуду с ней некоторое время - пока события разворачиваются, - добьюсь окончательного закрепления результата - и привет. Она сможет без чьей-либо помощи жить и трудиться. Вот только с тобой ей встречаться категорически противопоказано...

Некоторое время помолчали. Я переваривал услышанное, Стас мрачно размышлял - наверняка прикидывал, как будут его аннулировать коллеги по "работе".

– Ой, как обидно!
– горько вымолвил я после затянувшейся паузы. Господи - и так у меня все плохо, так еще и это...

– Ничего - выкарабкаешься, - бесцветным голосом произнес Стас. Люди - они живучие твари, отовсюду выкарабкиваются... Жаль умирать в расцвете сил, ПРОФСОЮЗ мне такой протокол не простит.

– Не надо умирать, - великодушно разрешил я.
– Живи себе... Все, о чем мы говорили, останется между нами - слово даю... если я наору на Диспетчера, ничего от этого не изменится - верно?

– Верно, - слегка приободрился Стас.
– Ничего не изменится... ну, не будет меня - и только, остальное как шло, так и будет меня - и только, остальное как шло, так и будет идти - по профсоюзному сценарию.

– И чего это я так понравился ПРОФСОЮЗУ?
– досадливо воскликнул я.
– Они там, когда все это прогнозировали, не брали в расчет, что на каком-то этапе их мерзкого плана могу дать дуба7 Меня, между прочим, двадцать раз могли в расход вывести! На мне что - свет клином сошелся?

– Ну, ты наслышан о роли личности в истории, - мудро заметил Стас.
– Ты и есть та самая личность, с которой приключаются всякие истории и которая сама может творить эту самую историю... наверняка ПРОФСОЮЗ все это учел.