В 11.03 из широко распахнутых ворот больничного двора выкатил "рафик" "Скорой", зарулил за угол здания и замер у обочины. Спустя три минуты мы переоделись во врачебные прикиды, выслушивая комментарии бригады "Скорой" по поводу поступившего вызова.

– Дежурная говорит - орет, как резаный!
– посмеиваясь, сообщил молодой врач, помогая Стасу завязывать на спине тесемки халата.
– Обещал всех передушить, если вовремя не приедем... А еще сказал, что в случае чего подпалит больницу с четырех углов.

"Белый дом" на новотопчинском сленге означает то же самое, что и во всех остальных областных центрах нашей бескрайней федерации - здание областной администрации, в которой, как правило, отводится представителю Президента по региону. Охраняется сие учреждение, как правило, из рук вон, поскольку злые чеченские террористы пока ни одного БД не взорвали. У нас в стране есть прекрасное правило: бдить по усиленному варианту только в том случае, если кого-то взорвали или завалили.

Новотопчинский БД в этом плане в лучшую сторону не отличался. В застекленном вестибюле административного корпуса, у турникетных дверей, сидел одинокий хилый сержант милиции и что-то читал, не обращая внимания на окружающую обстановку.

Осторожно проехав мимо на малой скорости, мы рассмотрели все, что пожелали, и развернулись, сделав петлю около центрального парка, расположенного за БД. Достав телефон, я набрал номер кабинета Филянкина Ю.В. и, когда на том конце чей-то раздраженный голос поинтересовался "кто?" не удержался и отчеканил в трубку: "Фуй в кожаном пальто!" - и моментально отключился. Саша Шрам с Коржиком довольно загыкали, а Стас осуждающе покачал головой.

– Ниче, Стасик, обойдется, - успокоил я его.
– Клиент на месте, хлопцы. Работаем по плану...

Врубив за углом сирену, Коржик стремительно бросил "рафик" к дверям центрального входа и живописно заскрежетал тормозами, притирая машину к каменным ступеням крыльца. Схватив железный чемоданчик с красным крестом, я трусцой забежал в вестибюль - Стас и Саша Шрам, вооруженные носилками, следовали за мной, озабоченно хмуря брови.

– Где у вас 315-й кабинет?
– начальственно крикнул я разинувшему рот сержанту и, чтобы исключить вопросы, сообщил: - Филянкину плохо - сердечный приступ!

– Третий этаж, - сержант потыкал пальцем вверх и добавил: - Вы по лестнице - лифт-то не работает...

Проскочив по пустующему коридору третьего этажа, я рванул дверь с табличкой "315" и вошел в кабинет, запоздало прикидывая, что буду делать, если Филянкин вдруг окажется не один.

Клиент пребывал в гордом одиночестве. Он что-то пил из высокого стакана и смотрел телевизор, забросив разутые ноги на полированную крышку стола, не отягощенного письменными принадлежностями.

– Бригада "Скорой помощи" прибыла в полном составе, - отрапортовал я, огибая стол и скидывая ноги клиента с крышки.

– А я никого не вызывал...
– пробормотал Филянкин.

Щелк!
– я с ходу долбанул кулаком в подбородок хозяина кабинета и, подхватив безвольно сползающее с кресла тело, бросил:

– Ну, это пока, родной ты мой, это дело поправимое...

Спустя полторы минуты "санитары", пыхтя от напряги, вынесли носилки с "сердечником" из вестибюля и упаковали в "рафик" "Скорой" - я в двух словах объяснился с сержантом, так и не вышедшим из-за конторки:

– Куримпетиус сплюхтум, молодой чэлаэк! Куримпетиус сплюхтум... ммм-да... нельзя же в таком возрасте столько водки кушать - да еще в бане!

Через двадцать минут "рафик" заехал во двор Оксаниного дома. Вручив Саше Шраму три "лимона", я отправил его рассчитываться с бригадой "Скорой". Вытащив Филянкина, который успел слегка прийти в себя и начал удивленно мычать, озираясь мутными глазами, мы со Стасом спустили его в подвал и, связав руки, усадили на стул.

Вчера вечером мы слегка поработали в подвале, придав ему антураж, характерный для самых лучших времен мрачной эпохи сталинизма. С потолка свисала на длинном шнуре тусклая лампочка под самодельным абажуром, в углу стоял обшарпанный стол с чернильницей и воткнутым в нее пером-самописцем, рядом, на треноге, величественно высилась видеокамера, направленная на "подследственного", а в противоположном углу покоился Оксанин "Шарп", заряженный двумя чистыми кассетами. В роли следователя выступал многоопытный Стас.

"Следователь" не торопился приступать к допросу: дал время клиенту очухаться и проникнуться серьезностью процедуры. Вальяжно развалясь за столом в продавленном кресле, Стас, скрытый во мраке от взгляда Филянкина, лениво курил и мурлыкал какую-то похабную мелодию. Я в это время, будучи облачен в прорезиненный фартук цвета детской неожиданности и имея на лице марлевую повязку, ненавязчиво усугублял интерьер, раскладывая на столе небезынтересные предметы.

– Могу я поинтересоваться, куда вы... эээ... где я?
– хрипло прошептал пришедший в себя "подследственный", силясь рассмотреть Стаса.